— Ну, сиди над своими задачками! — У Андрея немного отлегло от сердца: тетка Анна задержит Гришку часа на два, за это время можно обернуться.
Андрей быстро запряг Серка, и подвода покатилась дорогой, что вела к озеру. Филиппа увидел еще издали, он возился возле сети. Дорога здесь раздваивалась: одна вела в лес, куда и нужно было Андрею, другая шла вокруг озера. Остановив подводу на развилке, Андрей позвал друга.
— А где Сергейка? — спросил.
— В хижине… с ними…
Андрей достал из-под тряпья колбасу и сало.
— Держи!
— Где это ты?
— Где было, там нет. Что тут с Гришкой у вас приключилось?
— На Сергея наскочил. Ну, я ему и дал!
— “Дал, дал”… — передразнил Андрей. — Растяпа, узелок бросил, а Гришка хлеб увидел, полбуханки. Замок на хижине заметил. “Откуда и для чего?” — спрашивает.
— Что же будет? — испугался Филипп.
— Я ему про пса наврал. Мол, вы собаку приблудную в хижине держите. Хочет ее у вас купить.
— Плохо. Надо лейтенанта предупредить.
— Зачем? Пусть пока отдыхают спокойно. — Андрей вскочил на подводу. — В селе ведь бандеровцев нет. Если Гришка и скажет кому-нибудь, пока Коршуну сообщат…
— Страшно мне!
— А мне не страшно? — рассердился Андрей. — Жди меня. Я за травой еду. Должен вернуться, пока Гришка задачки решает.
Он отпустил вожжи, и Серко с места взял рысью.
Андрей вернулся перед самым обедом. Гришка только что закончил свой урок и, отложив тетрадь, скучал на веранде.
Увидел Андрея, обрадовался и побежал следом за подводой в коровник.
У Северина Романовича было пять коров, теперь осталось три — двух пришлось отдать немцам, и Жмудь целую неделю ругал их последними словами — что это за власть, которая берет даже у своих! — но быстро успокоился. Что коровы? Тьфу! Дай бог, чтобы все утряслось и красных остановили, тогда и о скотине можно будет подумать.