— Я уже думал, — отозвался Антон Иванович. — Может, Груздева?.. Во-первых, муж у нее — бандеровский вояка и исчез куда-то. Во-вторых, самогонщица. Я к ней меры применял, и зуб на меня имеет. В-третьих, в город на базар ездит, спекулирует и живет безбедно. Слышали: две буханки хлеба бандерам принесла и раньше продуктами обеспечивала. Кто, кроме нее?
— Может быть, — согласился Богдан, — но неужели сама будет стрелять?
— Языкастая она… — сказал Демчук. — Но никогда бы не подумал, что может стрелять. И все же Сергейка слышал…
Вербицкий не выдержал:
— Под арест ее сейчас же, и все!
— Как под арест? — удивился Петр Андреевич. — А если не она? Сергей, подумай, — обратился к мальчику, — ты помнишь голос Груздевой? Она это была?
— Кажется, нет… А может быть, и она… Дождь шумел, — пожаловался Сергейка.
— Вот видите, — уверенно сказал директор школы, — нет у нас оснований для ее задержания.
— Вчера самогон гнала, вот и основание, — выпалил Богдан.
— Откуда знаешь? — спросил Антон Иванович. — Причащался?
— Прошу не оскорблять! — обиделся Вербицкий. — Степан Кушнир в отпуск пришел, а я что, монах, по-вашему?
— Хватит, — прекратил неприятный разговор Антон Иванович. — Итак, решаем: гражданку Груздеву задерживаем до выяснения обстоятельств.
Никто не возражал, только лейтенант Бутурлак сказал директору школы:
— И все же, Петр Андреевич, вы не должны ночевать у себя. Приходите к нам. Места много, и всем вместе веселее.
Директор кивнул.
— Итак, давайте по порядку, — сказал Бутурлак. — Первое и самое важное, о чем мы узнали: бандеровцы завтра ночью пойдут на село. Мы должны организовать оборону.
— Нас здесь четверо. Как считаете, Богдан, тот парень, что приехал в отпуск…
— Не просыхает…
— Больше, кроме стариков, насколько мне известно, в селе мужчин нет.
— Еще Игнат, заведующий сельпо, — сказал Демчук, — Игнат Суярко.