— И все-таки, Алиса, я вернулся, — сказал я. — Так объясни мне, чего хотят от меня отец и мама.
— Ничего особенного они не хотят, просто чтобы ты проявлял хоть какие-то чувства… — Она помолчала, затем добавила: — Подумай о них, а не о себе. Тебе уже скоро тридцать. И два года ты потерял впустую. У тебя нет своего места в жизни, Джон. Дипломата из тебя не вышло. И вот ты возвращаешься домой вполне довольный, я бы сказала — самодовольный. Ты был холоден с мамой. Ты должен был сказать ей, что любишь ее больше всех на свете, что нигде ты не ощущал тепло родного дома и что ужасно скучал по ней. А ты стал разглагольствовать о том, как прекрасно провел время. Естественно, мама…
— Естественно — что, Алиса?
— Не знает, что и подумать. Она в страшном недоумении.
— Почему?
— Потому что у тебя нет цели, ты ни к чему не стремишься, и еще — чем тебе так понравилась эта страна?
— Я подружился там с прекрасными людьми.
— И только?
— Я много узнал и многому научился.
— Чему же?
— Тому, как быть счастливым.
— Ах, Джон! — В голосе ее прозвучал неприкрытый упрек.
— Алиса, — сказал я, — не суди свысока о том, чему я научился, пока не узнаешь об этом подробнее.
— Я всего лишь хочу, чтобы ты понял, какой удар ты нанес родителям.
— И тебе тоже?
— Ты не похож на себя прежнего. Что-то в тебе переменилось. Думаю, дело тут вовсе не в отставке. Ты постройнел, стал сильнее, лучше выглядишь, так, словно…
— Словно что?
— Словно что-то с тобой случилось, ведь правда, Джон?
— О, очень многое.
— Расскажи мне.