– Посмотрю, что можно будет сделать. Зайди завтра.
Тиролец хитро улыбнулся.
Вернувшись от Франца, я поинтересовался у Элен:
– Как наша гостья?
– Обиделась…
Еще не хватало, чтобы она ввязалась в эти довольно-таки грязные игры. Пришлось идти на переговоры.
– Понимаете ли, синьорина, люди, похитившие вашего отца, далеко не романтические злодеи. Они вполне реальные бандиты. И поверьте моему опыту, от них лучше держаться как можно дальше. И если мне, так или иначе, необходимо попытаться что-то сделать, то ваше участие в этом не принесет ни малейшей пользы.
– Вы ошибаетесь. Я не домашний ребенок, отец брал меня в свои экспедиции. Я умею обращаться с оружием…
– Я заметил.
Она смутилась.
– В экспедиции я научилась стрелять из винтовки, но с пистолетами никогда раньше не сталкивалась.
– Ортенсия. Это не игрушки. Это люди способные убивать не задумываясь и потом пойти с друзьями пить красное вино и обсуждать футбол. Не играйте с огнем, пожалуйста. Мне достаточно хлопот с вызволением вашего отца. Спасать еще и вас, может оказаться выше моих сил.
Он снова надулась.
– Я достаточно самостоятельна, чтобы меня не надо было спасать каждый день. И польза от меня может быть. Одна из моих подруг как раз сейчас во Франции. Ее отец здесь важный человек…
– Даже не вздумайте еще кого-то вмешивать в эту историю. Никаких подруг и их родственников!
– Но…
– И никаких "но" тоже. Если все пойдет хорошо, то уже через несколько дней вы забудете обо всем происшедшем как о страшном сне.
Ортенсия обиженно закусила губу, и замолчала.
– Итак, – Франц отставил чашечку с венским кофе, – наш профессор действительно там. Его поселили на верхнем этаже под надзором пары громил. Из дома не выпускают, но в остальном он достаточно свободен. Судя по всему, у них есть какие-то дополнительные методы убеждения. По крайней мере, в заточении его не держат.
– Возможно, его шантажируют судьбой дочери, – предположил я, – сообщать, что она сбежала, они ему не обязаны.