Местность постепенно становилась ровнее, течение реки замедлялось, и она заметно расширилась. По берегам начали появляться заросли осоки и папируса, а почва у берега стала топкой. Нам пришлось слегка отдалиться от воды и идти через немного поредевший лес.
Хеммет резко остановился и предостерегающе поднял руку.
– Что такое? – пробормотал наткнувшийся на него профессор.
– Буйвол, – вполголоса уточнил кто-то из капштадцев, кажется Михель.
– Где? – прошептал я.
Хеммет указал в переплетение акациевых сучьев. Я пригляделся, но ничего кроме листьев и ветвей не увидел.
Он тем временем поднял винтовку и стал осторожно подкрадываться. Я еще раз пригляделся. Действительно вроде бы сквозь подлесок мелькала какая-то буроватая тень.
Мы двинулись за ним. Деревья расступились, и мы выбрались на опушку небольшой поляны. На дальней ее стороне виднелась покрытая длинной грубой щетиной выпуклая спина. Животное стояло к нам тылом, да еще было почти до плеч скрыто высокой травой. На мой взгляд, оно было не слишком большим для африканского буйвола. Так с упитанную корову… Впрочем, живых буйволов я видел только в зоопарке.
– Dit is nie "n buffel – удивленно прошептал на родном языке Юлиус, – это не буйвол…
Ветка звонко лопнула под моей ногой.
– O, gaats! – чертыхнулся кто-то из капштадцев.
Животное подняло голову и повернулось в нашу сторону. Мы замерли с открытыми ртами. Это был кабан. Или бородавочник. В общем, свинья… Но свинья размером с быка. Пучки жестких волос свисали с массивных выростов на скулах, клыки… нет, не клыки, бивни, угрожающе поблескивали остриями. Пятачок, размером больше моего лица, с шумом втянул воздух. Зверь громко фыркнул и с недовольным сопением удалился в заросли, помахивая хвостиком.
– Что это было? – пробормотал я.
– Не знаю… – ответил Хеммет, – будь оно раза в два пониже, я бы предположил, что какая-то разновидность бородавочника, но при таких размерах… Могу сказать только одно. В Африке такое не водится. Спроси местных, они видели подобное?
Я обернулся к нашим туземцам. Они робко жались где-то позади.
– Они говорят, что изредка ловят поросят и откармливают их в поселке. Но взрослых кабанов никогда не трогают, – доложил я после консультации с нашими проводниками.
– Теперь понятно, чем в той яме так воняло… Интересно, что еще мы узнаем сегодня о местной фауне?
– Это немыслимо, – обрел, наконец, дар речи профессор Пикколо, – неведомый науке вид диких свиней! О, боже, я даже и думать не мог о подобном!! Этот оазис… это… это… это величайшее открытие!
– Как бы какой-нибудь из этих неведомых науке видов не вздумал бы нами пообедать, – не разделил его восторга Хеммет, – если тут такие свиньи, то какие здесь львы?
– На наскальных рисунках мы видели гигантских кабанов, – вспомнил я, – и гигантских павианов, но леопарды там выглядели нормальными…