Первая командировка

— Все правильно.

— Извините, пожалуйста, но с этими карточками подняли такую горячку. Представляете? На всех жильцов за один день сделать такие карточки!

— Представляю, представляю, надо когда-нибудь и поработать, господин Леиньш!

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Уезжая с Вальрозе в Берлин, Самарин согласился выполнить просьбу доктора Килингера и отвез его жене письмо и сверток с продуктами. От нее он привез ему связку книг, которые он просил прислать. Господи, сколько же пролежал этот сверток у него дома! Но он не мог, не имел времени на это.

Зима меж тем уже уходила. Ранняя весна разметала снег в грязные клочья, и весело журчащие ручьи смывали его в решетки. В водосточных трубах с грохотом рушился лед, и горловины труб выплевывали его на тротуары. И над всем этим победно смеялось солнце.

Самарин шел к профессору Килингеру и невольно замедлял шаг — не знал, как объяснить ему задержку книг.

Дверь открыл Килингер. Увидев Самарина, он всплеснул руками:

— Вы вернулись? Я уж думал, с вами что-то случилось! Заходите, заходите. — Он перехватил у Самарина сверток с книгами: — Раздевайтесь. Впрочем, я был уверен, что вы захотите побыть в столице подольше. Проходите, проходите. — Килингер взял Самарина под руку и повел в кабинет.

В первое же мгновение Самарин увидел там склонившегося над шахматной партией Осипова.

Осипов поднял на него удивленный взгляд:

— О, спонтанный знакомый? Теснота мира просто возмутительна!

— Вы знакомы? — обеспокоенно удивился Килингер.

— Спонтанно! — смеялся Осипов. — Мы живем в одном доме.

— Тогда поговорите, пожалуйста, а я прочитаю письмо жены. — Килингер отошел к окну и распечатал, письмо.

Самарин сел к шахматам и стал рассматривать прерванную его приходом партию. Но Осипов тут же свалил фигуры с доски.

— Позор без свидетелей легче, — сказал он. — Я уже дошел до того, что в качестве форы брал у доктора ферзя. Почему-то я никогда не стремился постичь эту игру. А вы?

— Не больше как затуманенные временем познания школьной поры, — улыбнулся Самарин.

— А доктор прямо маньяк с этими шахматами, — тихо сказал Осипов.

— Наверное, от одиночества, — так же тихо ответил Самарин.