Пока они разберутся, кто да что — минут десять пройдет. Однако нам надо спешить.
Вскрыть сейф разведчикам не удалось. А в нем могли быть ценные документы. Как же быть? И тут Орлов вспомнил, что у ворот он видел запряженную в сани лошадь. Видимо, кто-то из начальников собирался после ужина ехать по делам.
— Эх, была не была. Тяжеленек гостинец, но ничего не поделаешь…
Сейф обвязали веревкой и аккуратно спустили его через окно прямо в сани. Туда же погрузили оружие и мешок с бумагами, которые выгребли из стола.
Скоро разведчики вернулись к Дегтяреву. Оставшись в одиночестве, он не на шутку струхнул. В деревню возвращаться не решался, боясь, что его заподозрят в связях с партизанами.
— Не робей, — сказал ему Орлов. — Да передай людям: на Волге немцам скоро полный капут будет. Окружена армия Паулюса. Дайте немного сроку, и здешние оккупанты Лазаря запоют.
На лошади разведчики добрались лишь до Клименицкого маяка. Уж очень слабой оказалась трофейная кляча.
Остановились. После многократных усилий сбили замок с сейфа, документы переложили в вещевые мешки. Поровну распределили груз, встали на лыжи. И только тут почувствовали, как измотали их минувшие сутки. Километров семьдесят было уже позади, а пройти оставалось еще не менее сорока, причем без задержки.
Поочередно сменяя друг друга, разведчики пробивали лыжню по снежной озерной целине, с трудом перебирались через торосы. После полуночи задул встречный ветер, пошел сильный снег. Но Орлов сквозь снежную тьму продолжал вести свой маленький отряд к желанному берегу. И довел.
А через несколько дней полковник пригласил к себе Алексея Михайловича. Он поздравил его с наградой — орденом Красного Знамени.
— Имеем сведения, — сказал полковник, — что ваш рейд доставил немало неприятностей белофиннам. В Великой Губе кое-кого с постов сняли. И еще пикантная деталь. В ту ночь в Липовицах находился военный священник. Батюшка с погонами… Так вот этот поп в одном нижнем белье бежал до самой Великой Губы. Каково! — И полковник долго еще смеялся, представляя себе эту картину.
Орлову после боевой операции был дан отдых. Ненадолго, правда. Он писал письма, читал, ходил на рыбалку. Но и в эти спокойные дни его не оставляли тревожные мысли о судьбе людей, которых он успел полюбить.
Глава 2 ТРУС
В этот поздний зимний вечер вся деревня Фоймогуба утопала во мраке. И лишь в одном из домов окна были ярко освещены. На белых занавесках прыгали уродливые тени пляшущих людей. На улицу вырывался шум голосов, какая-то визгливая мелодия, громкие выкрики.
«Что такое? Может, не здесь живет комендант?» Человек в полушубке остановился в нерешительности, осмотрелся: «Не повернуть ли назад». В ту же минуту он услышал окрик:
— Сейс! — А потом по-русски: — Стой!
Человек замер, вытянув руку с измятым листком бумаги.
Часовой сделал знак, чтобы человек не двигался, и что-то выкрикнул в сторону дома. С крыльца неторопливо сошел другой солдат, приблизился к незнакомцу, стоящему по колено в снегу, и спросил по-русски:
— Что надо?
— К коменданту, вот ваш пропуск.