— Жди.
Солдат скрылся за дверью и долго не появлялся. Все это время человек с пропуском простоял под дулом автомата, все больше ощущая унизительность своего положения. Но вот солдат крикнул с крыльца: «Иди!» И незнакомец вошел в дом.
В прихожей он остановился и через дверь, ведущую в комнату, увидел большой стол, заставленный бутылками и всякой снедью. За столом сидели пьяные офицеры. Они даже внимания на вошедшего не обратили. Правда, один из них, рыжий лейтенант, встал из-за стола, подошел поближе.
— Водки хочешь? — выкрикнул он, протягивая налитую дополна стопку.
Человек промолчал.
— Ах, не хочешь!..
И лейтенант выплеснул жидкость в лицо пришельцу. Этот поступок вся пьяная компания встретила одобрительным смехом. Довольный своей выдумкой лейтенант снова уселся за стол, и тут же все забыли о том, кто, смущенно и жалко утираясь грязным носовым платком, остался стоять в коридоре.
Наконец один из офицеров, покачиваясь, направился в прихожую. Он уставился на незнакомца.
— Партизан?
Тот протянул бумажку, торопливо заговорил:
— Я разведчик. Бывший. Сдаюсь. По вашему пропуску пришел. У вас тут написано: партизан, которые сами сдаются, вы не расстреливаете.
— Сдай оружие!
Офицер оглянулся на шумную компанию в другой комнате. Надо было допросить этого русского, но там так приятно звенели стаканы… Указав в угол, офицер прокричал:
— Сиди тут! Двинешься — пристрелим. — И ушел.
В передней комнате продолжалось пиршество, а в углу прихожей, на широкой деревянной скамейке, расстегнув полушубок, сидел тот, кто забыв о совести, о чести, пришел искать защиты у врагов, осквернявших его родную землю. Когда-то и в его душе кипела ненависть к оккупантам, а теперь он покорно ждет, пока они, нажравшись и напившись вволю, займутся им.
У этого небритого, заросшего человека был последний шанс. Дело в том, что хмельной офицер ограничился тем, что изъял у него наган. Обыскивать не стал. А в кармане полушубка осталась граната-лимонка. Швырнуть бы ее сейчас туда, откуда то и дело выглядывают пьяные рожи, выскочить стрелой в дверь, снять часового и — в лес, но куда там… Такое мог совершить кто-нибудь другой, но не Зайков, заячья душа которого привела его к измене.
С чего все началось? С того, что не выдержали нервы, когда жена его Марья проходила мимо вражеских солдат. Забыв обо всем, о том, что ставит под удар товарищей, что может погубить всю операцию, он кинулся к ней, затем, выстрелив в одного из солдат, метнулся в лес. Но тут споткнулся о какую-то корягу, упал, и поэтому пущенная вслед очередь полоснула мимо.
Месяц он скрывался в лесу, голодал, ночами, крадучись, пробирался к дому. Потом почти два месяца прятался от людей в подвале. Отец говорил:
— У меня есть для тебя маскхалат, лыжи. Иди к своим.
Не шел. Объяснял, что не в силах уйти, пока Маша в тюрьме.
ebooksa