— Терентьев. Располагайтесь и чувствуйте себя как дома...
Представляете, что я почувствовал, когда он мне сказал: как дома. Это мне-то?!. И тем не менее, для меня всё здесь ново.
— Я был здесь, товарищ капитан. Здесь, можно сказать, начал свою пограничную жизнь.
— Ну, тогда... Тогда хорошо... Кто знает границу, а вы вообще...
Терентьев понимает мое состояние и ведет к старой заставе. Это метров сто. Он идет вполоборота ко мне. Моргает огромными, немного детскими голубыми глазами с ресницами, выгоревшими на солнце.
На нашей старой заставе — новое кирпичное здание.
— Чабаны живут, — поясняет Терентьев.
— А там? — я показываю в сторону старой казармы.
— Сейчас познакомлю. Терентьев открывает дверь:
— Прошу!
Что ж, я с удовольствием пожму руку тому, кто спит сейчас на моей койке. В самом конце казармы. Возле печки.
В помещении полумрак. Вхожу и, еще ничего не видя, говорю:
— Здравствуйте.
Не понимаю, почему Терентьеву так весело.
Глаза привыкают к темноте. Вдоль стен расставлены клетки. И на том месте, где стояла моя койка, тоже клетка. Уставился на меня лопоухий кролик.
— Теперь у нас тут подсобное хозяйство, — объясняет начальник заставы.
Несколько часов спустя мы поднимаемся на сопку. Пограничный наряд докладывает Терентьеву:
— На границе без происшествий.
Я долго смотрю в бинокль.
О чем я думаю?..