...Да, не только нагрудный знак «Отличный пограничник» будет напоминать Котову о далекой заставе. Это я знаю по себе.
...На дороге давно улеглась пыль, поднятая машиной, а мы всё стоим и глядим на дорогу. Потом я перевожу взгляд на новое здание заставы.
— Хорошая застава. — Надо же что-то сказать.
— Титаеву спасибо, — замечает старшина.
Уж не ослышался ли я?.. Ну, повтори же, старшина! Что ты сказал?!
— Капитану Титаеву...
— Якову Титаеву? — уточняю я, вспоминая залитый солнцем перрон и удары станционного колокола, и фуражку, ту самую титаевскую фуражку, что сейчас, завернутая в газету, лежит на книжной полке в моей комнате. Она была со мной все эти годы. Но я ее не носил. Берег как память. И сейчас она здесь. У меня не хватило смелости положить ее в шкаф. Она должна быть на видном месте.
— Почему капитану Титаеву спасибо? — спрашиваю я.
— Он строил заставу, — говорит Хабибуллин. — Такого начальника КЭЧ[14] надо поискать. Уж вы поверьте. Это я как старшина говорю...
Мне вдруг приходит в голову:
— А фуражку капитана Титаева видели?
— Как же! — говорит старшина.
— Известная вещь, — подтверждает Терентьев. Он стоит рядом.
— Из Москвы привез, — с уважением вставляет кто-то из сержантов.
— Он надел эту фуражку, только когда акт подписывал, — начал рассказывать начальник заставы. — Вышел, смотрим — новая фуражка!
— Идемте ко мне, — сказал я.
Широко открыл дверь, шагнул к полке и поднял газету.
— Она?! — спросил я.
Кто же мог не узнать знаменитую фуражку капитана Титаева, Яшки Титаева, моего друга?!
Только, конечно, это была не та фуражка, которую Яшка надел, подписывая акт. Это была его п е р в а я знаменитая фуражка. А ту, другую, он снова сшил. И, кто его знает, может быть, еще кому-нибудь подарил.