Вечером Анатолий попросил своего начальника:
— Николай Петрович! Разрешите хоть сегодня пораньше уйти. Никак подарок жене не соберусь купить! За новорожденного полагается, как по-вашему?
Советоваться всегда надо...
Вечером раздался звонок из милиции:
— Убийство, в драке...
— Выезжаю...
Задержанный молодой цыган, избитый, окровавленный, затравленно озирался по сторонам.
— Рассказывай, как было дело...
...Вечер казался прекрасным. И потому, что этот летний день был слишком жарок, а теперь наступила прохлада, и потому, что именно в этот раз Лида согласилась пойти с ним на танцы. Он танцевал легко, едва касаясь каблуками земли: что-что, а пляска у цыгана в крови... Неожиданно почувствовал на плече тяжелую руку.
— Тебе чего здесь нужно, цыган? Пошел домой!
Рывком сбросил с себя чужую руку.
— Уйди!
— Ну, подожди же, — зловеще протянул незнакомый парень, — наплачешься...
У выхода из парка молодого цыгана окружили шестеро подвыпивших парней.
— Ты еще толкаться! В морду захотел!
— Чего смотреть? Бей его!...
Его сбили с ног. С пьяной жестокостью пинали ботинками. И еще больше зверели от вида крови.
Неимоверным усилием воли он приподнялся, выхватил из-за голенища нож и, не глядя, наотмашь ударил назад. Почувствовал, как входит узкое лезвие в чье-то тело...
Следствие было недолгим. Наконец, Волков вызвал задержанного.
— Садись. Слушай.