— На первый раз неплохо, — сказал Акинтьев, выслушав первое сообщение. — Значит, Сенька, два всадника подозрительных, ну и, как ее там, Наташа, что ли?
Бирюков кивнул.
— Ну что ж, продолжай в том же духе...
4
Осенний вечер опускался на село. В голубеющей вышине курлыкали журавли. Бирюков переложил в карман куртки наган и, не торопясь, пошел к тому дому, где вчера встретил Наташу. На скамейке и на бревнах несколько парней и девчат, переговариваясь, лузгали семечки.
— Вечер добрый, — поздоровался Бирюков.
— Здорово, коль не шутишь, — за всех ответил высокий вихрастый парень. — Зачастил ты к нам.
— По ушки втюрился в Наташку лавочник, — бойко выкрикнула одна из девчат. Все засмеялись. «Значит, уже рассказала, — мелькнуло у Бирюкова. — Это неплохо».
Вскоре пришел прихрамывающий гармонист лет тридцати. Был он молчалив, но играл лихо. С его приходом стало веселее. Девчата пели, плясали...
Наташа пришла на вечеринку позже всех. Кивнув Бирюкову, она подсела к гармонисту и попросила:
— Сыграй мою любимую.
Гармонист растянул меха. Наташа запела:
Неожиданно послышался цокот копыт. «Что это? — забеспокоился Бирюков. — Опять всадники? Неужели? А может, простое совпадение. Не спеши. Думай, думай, Николай».
С вечеринки он возвращался с Наташей.
— Опять мне одному ночью идти, — удрученно сказал Бирюков. — Признаться, побаиваюсь грабителей.
— Не золото, случайно, носишь с собой? — насмешливо спросила Наташа.
— Кто же его знает: у меня на лбу не написано, золото я несу или пустые карманы протираю.
— А ты не бойся!
— Оно-то, конечно... Но, говорят, есть тут такой Сенька. Его все боятся...
— Подумаешь, Сенька, — протянула Наташа.