Тайные тропы

Шофер вылез из машины и хлопнул дверкой.

— Если у вас хорошие глаза, поезжайте сами, — язвительно сказал он и скрылся в темноте.

Кибиц в бешенстве замер, не зная, что сказать, и лишь через несколько секунд, заерзав на месте, завопил:

— Вернись! Свети... Я разрешаю!

Никто не отозвался. Вдали на аэродром упали первые бомбы и взрывы, сопровождаемые огромными вспышками, осветили небо.

— Какой ужас, какой ужас, — шептал взволнованный Кибиц.

— Успокойтесь, господин Кибиц, — сказал невозмутимо Никита Родионович и перешел на место шофера.

Покопавшись немного на щите, он нажал на стартер, и машина тронулась.

На шоссе при объезде Ожогин включил фары и ехал со светом, пока объезд не остался позади.

Кибиц на это никак не реагировал. Сидящий сзади Грязнов видел, как тряслось, словно в лихорадке, его тело. Километрах в пяти от города Кибиц потребовал остановиться и вылез из машины. Отойдя несколько шагов, он лег на сухую траву и закрыл лицо рукой. Подкатила еще одна машина, затем другая и остановились невдалеке. Послышалась приглушенная немецкая речь. Кто-то из немцев, неразличимый в темноте, высказывал опасение, что город может пасть в самые ближайшие дни. Ему не возражали. Он называл имена немецких генералов, одних хвалил, других ругал Часто упоминал Гудериана, который, по его мнению, только и сможет сдержать натиск русских. Потом голоса смолкли. Все наблюдали за бомбежкой. Друзья сразу определили, что самолетов прилетело немного — пять, шесть и бомбовой удар обрушился лишь на аэродром, куда только позавчера прибыло соединение истребительной авиации. Сам город был вне опасности и покидать его не было никаких оснований.

— Русских ориентирует кто-то по радио, — послышался опять голос. — С воздуха истребители не видны, там подземные ангары...

— Это вполне возможно, — согласился второй. — Город засорен до безобразия. Воображаю, что здесь будет, когда мы начнем уходить...

Разрывы прекратились, а через несколько секунд начал затихать и рокот самолетов. Наступила тишина. О прошедшей бомбежке говорило лишь высокое пламя на аэродроме. Очевидно, горел бензосклад.

Убедившись, что опасность миновала, немцы стали разговаривать оживленнее, послышались смех, шутки.

Неожиданно со стороны вокзала раздались с небольшими промежутками три оглушительных взрыва.

— Это еще что? — спросил один из немцев.

— Вероятно, бомба замедленного действия, — высказал предположение кто-то. Однако, когда поднялось пламя, то стало ясно, что взрыв произошел не на вокзале, а ближе к центральным улицам. Над городом возник неопределенный шум. Трудно было определить, из чего он слагался. Можно было различить сигналы автомашин, грохот повозок. Затем последовал еще один взрыв, до того сильный, что колыхнулась земля.

— Кажется, замедленного действия бомбы тут не при чем, — проговорил немец, только что высказавший такое предположение.

— А не десант ли? — робко спросил кто-то.

Ему никто не ответил. Ветер попрежнему доносил шум, одинокие беспорядочные выстрелы и короткие очереди автоматов...