Тайные тропы

— Хм... какой вы недогадливый и ненаблюдательный. — Варвара Карповна кокетливо сложила накрашенные губы. — Жениха-то моего нет...

— На самом деле, а я и не заметил! Почему же вы его не пригласили? Он очень забавный человек.

— Он исчез, к моей радости. Его Родэ за какие-то грехи так далеко упрятал, что больше он, кажется, вообще не появится.

Никита Родионович выразил сожаление.

— А вам бы хотелось видеть его моим женихом?!

— Нет, наоборот...

— Честно?

— Конечно, честно.

— Вы умница, вы миленький, поздравляйте меня, — и Варвара Карповна поставила перед Ожогиным стакан, наполненный вином.

— Всем! Всем наливайте! — зычным голосом отдала команду Матрена Силантьевна. Трясучкин принялся поспешно разливать вино по стаканам. — Развеселите нас, Никита Родионович, — обратилась Матрена Силантьевна к Ожогину, — а то сидят все, как петухи общипанные, носы повесили и только про политику трезвонят. Осточертело слушать...

— Мотенька, Мотенька, — молящим голосом обратился к жене изрядно выпивший Трясучкин.

— Что? Забыл, как звать? — огрызнулась Матрена Силантьевна и строго взглянула на мужа. — Говорю, что осточертело слушать, и правильно говорю.

— Господи... — взмолился Трясучкин, — да я не об этом... я хотел рассказать новость...

— Мадам Трясучка, — обратился к хозяйке на ломаном русском языке Брюнинг, — ваша супруг имеет сказать новость. Это... это гут, зер гут, ми любим сенсация, ми просим господин Трясучка...

— П... п... равильно... п... п... росим, — дергая головой, с трудом произнес Крамсалов. — П... п... усть...

Жена ущипнула его за руку, он скривился и смолк.

Захмелевший Трясучкин вылез из-за стола и неуверенными шагами направился в другую комнату.

— Сейчас вытворит какую-нибудь глупость, — заметила Варвара Карповна. — Кушайте, не обращайте внимания, — и она положила на тарелку Ожогина кусок холодного.

На длинной шее Брюнинга торчал большой кадык, приходивший при еде в движение. Брюнинг сидел по правую сторону от Ожогина и переводил солдату Паулю с русского на немецкий. От него пахло нафталином, и Никита Родионович немножко отодвинул свой стул.

— Кто они?.. — кивая в сторону немцев, тихо спросил Варвару Карповну Ожогин.