Том 7. Американский претендент. Том Сойер за границей. Простофиля Вильсон

22
18
20
22
24
26
28
30

— И у вас лицо такое честное, когда вы это говорите! Значит, это правда: вы не могли бы так на меня смотреть, да и не смотрели бы, если б это была неправда. Верно?

— Вы совершенно правы: не мог бы и не смотрел бы. Покончим же с этим мучением! Верните мне свою любовь и свое доверие…

— Постойте. Еще один вопрос. Признайтесь, что вы солгали тогда из чистого тщеславия и сожалеете об этом; что никакая графская корона не ждет вас…

— Сказать по совести, я действительно — именно сегодня — излечился от этого и не жду больше графских корон.

— О, теперь вы мой! Вы вернулись ко мне во всей славе незаметного бедняка и честного безвестного труженика, и никто уже не отнимет вас у меня, кроме могилы! И если…

— Господин граф Россмор, из Англии!

— Отец! — Молодой человек выпустил из объятий девушку и повесил голову.

В дверях стоял старый граф и глядел на влюбленных: правый глаз его, устремленный на одного из них, выражал полное удовлетворение, левый же, устремленный на другого, выражал нечто неопределенное. Смотреть двумя глазами в разных направлениях и с разным выражением довольно трудно, почему к этому и прибегают лишь в редких случаях. Вскоре лицо графа заметно смягчилось, и он сказал сыну:

— А вам не кажется, что вы могли бы и меня обнять?

Молодой человек проделал это с должной поспешностью.

— Значит, вы все-таки графский сын?! — с упреком воскликнула Салли.

— Да, я…

— В таком случае вы мне не нужны!

— Но ведь вы же знаете…

— Нет, не нужны. Вы опять мне солгали.

— Она права. Ступайте отсюда и оставьте нас вдвоем. Я хочу поговорить с ней.

Беркли вынужден был уйти. Но ушел он недалеко, решив на всякий случай находиться под рукой. Время близилось к полуночи, а совещание между старым графом и молодой девушкой все еще продолжалось. Когда же оно стало подходить к концу, старик сказал:

— Я проделал весь этот длинный путь, чтобы познакомиться с вами, дорогая, и не допустить вашего брака, если увижу перед собой двух дураков. Но поскольку дурак здесь только один, то можете забирать его, если угодно.

— Конечно заберу! Можно мне поцеловать вас?

— Можно. Благодарю вас. Отныне вам предоставляется эта привилегия, если вы будете умницей.