– Так я что, капитан, все же правда?! Разве же не так? – моряк попытался развеять возникшую у Эммы и Макса тень сомнения.
– Стени, конечно, кое-какие незначительные детали слегка напутал, – Берроуз покачал головой, – но Вы можете не сомневаться, господа, что и при крушении субмарины, и в том бою с пиратами, и во многих других случаях он показал себя как достойнейший и храбрейший из людей, и я не раз обязан ему жизнью.
– Ну что Вы, капитан…, – лицо мичмана порозовело.
Антронэ не спал третью ночь кряду, лишь изредка дремал по нескольку часов на маленьком диванчике в кабинете. Гора бумаг с правой стороны стола неумолимо росла, и каждое утро вестовой приносил новую связку, перетянутую бечевкой. Перегруженная информацией голова гудела, не переставая, отказываясь анализировать нескончаемые факты. Десятки приказов, сотни донесений, доклады о встречах и совещаниях. Весь этот объем информации не давал ничего, ровным счетом ничего. Никаких новых улик, ничего нового и подозрительного. Фактически, кроме приказа Сонтеры о засекречивании всей информации о миссии и катастрофе субмарины "Темная Рыба", ничего компрометирующего он не нашел.
Антронэ с трудом поднялся с дивана, на котором пытался спать последние два часа. Дико ныла и почти не разгибалась затекшая от неудобства спина. Он сел, дотянулся до стакана с водой, вытащил из кармана непочатую коробочку с пилюлями от головной боли. Вытряхнул одну, быстро проглотил ее, стараясь не чувствовать кислого вкуса.
– Который сейчас час? – про себя тихо произнес он, нащупывая и вытаскивая фамильный хронометр, – пять – тридцать две.
Пока он спал, принесли очередную связку документов и аккуратно поставили рядом со столом. Антронэ, растер виски пальцами, сел за заваленный бумагами стол, кряхтя, достал первую папку из новой связки и, развязав спутавшийся узел тесемок, вытащил на свет пачку бумаг.
– Так, так, что у нас тут…, – он отложил отчеты о снабжении двух эсминцев, пару представлений о выходе в отставку. Пока, наконец, его внимание не привлекла небольшая записка на имя коменданта императорского дворца, написанная от руки. В записке шла речь о личной просьбе – зачисление лейтенанта Жана дер Ванлеруга в охрану дворца под гарантии честного имени адмирала. Лейтенант характеризовался как исполнительный, верный долгу и присяге молодой офицер.
Под бумагой стояла резолюция коменданта – "Разрешить, зачислить в роту охрана дворца".
– Личная просьба… личная просьба,…
Сонливость улетучилась в туже минуту. Он еще не до конца осознавал, почему, но уже чувствовал – тем самым шестым чувством, которому был обязан блистательными успехами в своих расследованиях – это была зацепка, да какая! Зацепка, возможно, позволяющая распутать весь сложный клубок. Возбужденный, он, вскочил, и, держа в руках нежданную улику, подошел к окну, еще раз перечитал содержимое.
– Вот оно как! По личной просьбе, выходит… – сыщик подошел к телефонному аппарату:
– Алло, говорит Антронэ, соедините меня с архивом министерства обороны.
Сонная девушка-телефонистка ответила что-то невпопад, в трубке затрещало, и на другом конце ответил дежурный офицер.
– Главное Управление Имперского сыска, второй отдел, следователь Антронэ, – следователь не стал ждать стандартной процедуру приветствия, – Мне нужно сделать срочный запрос о персоне лейтенанта Жана дер Ванлеруга. Меня интересует все, что о нем есть.
Дежурный попытался что-то возразить, но сыщик оборвал его:
– Я знаю, что время не рабочее! Но дело государственной важности, и ждать я не могу. Извольте выяснить и перезвонить мне немедля.
ebooksa