Драйверы

— Ничего не смешно. Это для тебя он родной, а для меня — чужой. И сложнее чем английский. Я вот сейчас выйду из машины и буду вас здесь ждать…

— Замерзнешь, — тактично отметил я.

Атмосфера в кабине резко накалилась. Спорить и ссориться с Ахметом не входило в наши планы, но и с Геной не перекинуться парой слов — как-то не по-людски было. Нет, так нельзя. Такая неожиданная встреча, такой нежданчик — и разошлись, как в море корабли?! Здравствуй и прощай… Тем более, что нас, вернее, меня, как бы и заранее сюда пригласили. Да пошел он, Ахмет этот…

Тут на наше счастье «шевроле», шедший перед нами метрах в пятидесяти, мигнул красными стоп-сигналами, затормозил и остановился. Так… Шлагбаум.

Ахмет из кабины «КамАЗа» выходить не спешил, а из «шеви» со стороны пассажира вышла женщина… Точно — женщина. Интуиция не обманула меня — это она, красавица, на меня «ствол» наставляла. Сейчас, в ярком свете наших фар, я ее отчетливо разглядел. На ней были кожанная куртка-канадка, брючата, сапожки… Элегантная мамзель с хорошей фигуркой. И звали ее просто Мария.

Борька сидел за баранкой, слева, поэтому из-за кузова «шеви» не видел ее, но я-то все разглядел. Блондинка, не старая.

Эх, Гена, Гена — секретный ты наш полковник. И жена твоя Алла, наверное, ночи не спит, переживает за твою трудную и опасную службу, а ты, вон, каких ладненьких адъютантов возле себя держишь.

Грустно мне что-то стало.

* * *

Не успел Баштай немного расслабиться и выкурить сигарету, как «Ручей-17» вновь вышел на связь и доложил, что позади транспорта тащится какой-то «хвост» с бритоголовыми засранцами… Ведут переговоры с неким Костей. Что за Костя — неизвестно, но этот Костя приказал засранцам «КамАЗ» остановить и в укромном месте оприходовать экспедитора и водил. Еще специально предупредил, что при экспедиторе должны быть «бабки». Что делать?

Значит, все же не «спецы» — не их антураж… Хотя — черт их знает, могут кем угодно ради дела прикинуться.

Он выспросил у оперативников — «Ручья-семнадцатого» — обстановку и приказал плохих ненужных парней убрать. Не прямо, конечно, приказал, а условной фразой. Черт его знает — а вдруг все же кто-нибудь где-нибудь да и услышит. Баштай хоть и не был технарем и не знал всех возможностей слухачей из ФСБ и ФАПСИ, но полагал что лишнего наговаривать не стоит. Какими бы убогими, по сравнению с бывшим КГБ, эти слухачи не были, но осторожность никому еще не вредила.

Прошло минут десять, пятнадцать, в эфире — тишина… Еще через некоторое время — Алексей Николаевич специально не выходил в эфир, чтобы не мешать работе оперативников — «Семнадцатый» сам вышел на связь и доложил:

— Сделано, уходим по трассе вперед, пойдем перед объектом лидером. Деться ему некуда — дорога одна. Отъедем немного, километров на пятьдесят, и подождем.

Ну, так-то лучше. Спокойней.

А еще через некоторое время — не больше чем через сорок минут — когда ему «Ручей-17» с паническими нотками в голосе сообщил, что «КамАЗ» с грузом таинственным образом исчез с трассы, испарился: «Прочесали дорогу на большой скорости на пятьдесят километров вперед и назад — нет его нигде и деться ему некуда, ни одной развилки…» — Алексей Николаевич Баштай, полковник в отставке бывшего КГБ, генеральный директор 000 «Азот», упал лицом на стол и умер.

Инсульт сразил его мгновенно. Не выдержал предельной нагрузки один из многочисленных сосудов, лопнул, и кровь, снабжавшая мозг кислородом, под давлением хлынула под черепную коробку…

Утром секретарша обнаружила тело. Она зашла в кабинет шефа, увидела приоткрытую стальную дверь узла связи и заглянула туда. Баштай сидел в кресле, уронив лицо на стол.

В первый момент секретарша подумала, что по своему обыкновению Леша вечером нажрался, как свинья, и уснул — дружил шеф с водочкой, долюбливал ее проклятую, — но почти сразу же увидела на столе, возле головы шефа, лужицу запекшейся крови, которая уже после смерти натекла из носа покойного…

Глава тридцать шестая

Женщина недолго повозилась с замком, и полосатая рука шлагбаума, открывая дорогу, в каком-то, почти нацистском, приветствии резко вскинулась вверх. «Шеви» продернулся вперед, блондинка с непокрытой головой осталась стоять у шлагбаума и махнула нам рукой — проезжайте.