Бронислав потеребил мочалку бородки, затянулся, округлил губы и выдохнул дым. Колечко не получилось.
— Ближе некуда. Нащупал Мишка!
— Так, а с плафоном в четвертом?
— Как в отстойник подали состав, так мы отвернули шурупы, опустили плафон на проводах, впихнули туда те свертки, где товару на три косых. Ну, для блезиру постом закоптили спичкой шурупы. Из отстойника через шесть часов подали, а Мишка — тут как тут. Черт бы его побрал… эту пограничную собаку, чутье у него какое-то!
— Ты мне о чутье не пой! Сколько раз говорил всем вам: изучайте его повадки, привычки, манеру поиска. Как же он накрыл? Как? Или ты не закоптил шурупы? Да или нет?
— Закоптил, чуть бороду не сжег, пропади эти шурупы пропадом! Ну а он идет по вагонам. Вечером темно, так он фонариком зыркает. И, как магнитом, притягивает его, гада, именно в четвертый вагон. Ну ничего, думаю, он же идет быстро, время-то им отпущено малое.
— Ты не крути! Как было? Ну?!
— Ну так было… Провел он фонариком по плафону, и словно его кто на месте осадил. Встал — и все тут. Миг постоял и полез к плафону. Пальцем по шурупу, по другому, по третьему. Все закопченные были. Как он унюхал — ума не приложу!
«Было бы что прикладывать», — зло подумал Сморчков и отодвинул от себя пустую чашку.
— Отвинтил шурупы, опустил на проводах плафон. Был он со своим напарником.
— С литовцем Иозасом? Этот умелец — Контаутас?
— Он! Его воспитанник. Тот тоже все молчком. Ну, опустили они на проводах, Мишка шасть туда своим крючком, и прощай еще три косых.
— Ну, а тендер? Не тяни!
— Я впритык к стенке примостил контейнер, залил водой тендер доверху. Метра полтора воды. Там у нас шелк искусственный был.
— Как был?! Неужели?
— Да, Мишка в этот раз сунулся почему-то к тендеру. Ведь туда и положили потому, что он четыре раза не трогал, не искал там. Вот на пятый и попробовали. Ты же сам одобрил. Так он, сволочь, выудил крючком, три раза мимо проскальзывал, а на четвертый подцепил, выволок. Вот и все!
— Значит, с кожухом проскочило? Не усек Мишка? — ожил Сморчков, который буквально физически ощущал, как всевидящий крючок Кулашвили вытаскивает у него из кармана новые тысячи. — Ну говори. С кожухом порядок?
Память мгновенно воссоздала кожух, внутри которого паровую трубу по предложению Зернова обложили брезентовыми мешками с контрабандой. На этот раз были шерстяные платки. Кожух был прихвачен болтами. Топили не много, чтобы не спалить платки.
— Закоптили болты? — тревожась, спросил Сморчков.
— Закоптили! И погорели!
ebooksa