Храброе сердце

Когда он собирается уходить, Ауриэль заговаривает.

— Она была редкой красавицей, Эллис. И душой и телом. Глаза, как весеннее небо и длинные золотистые волосы, такие же как и у ее первенца, у ребенка ее сердца. Она назвала его Лью. Лью, Лью, у тебя такие глаза, што в них хочетца окунутца.

Лью встал, как вкопанный. Он стоит спиной к Ауриэль, спиной напряженной, сутулой. Он не может видеть то, што она делает.

Она стоит неподвижно. Словно застыла. Глаза широко распахнуты. Ясно-понятно, што она к чему-то прислушиваетца. Её голос журчит, словно вода на мелководье по камням. Быстро, и едва-едва. Её тело, то и дело, вздрагивает.

По моему телу забегали мурашки. Она говорит о Ма. О песни, которую та пела Лью, когда мы были детьми. Ауриэль не останавливаетца, говорит дальше.

— Но Эллис не могла остатца. Она родила малышку, а потом истекла кровью за два дня и умерла. «Не оставляй меня, милая Эллис, не оставляй меня, душа и сердце мое, моя жизнь». Бедный Вилльям, её смерть сломила его, он никогда уже не был прежним. Любовь делает вас слабым. Кто хочет закончить так же как он? Я никогда никого не полюблю, так будет лучше.

Ауриэль умолкает. Все, уставившись, смотрят на неё. Она, пошатываясь, бредет к Эмми и хватаетца за неё. Мою кожу покалывает. Мы глядим на неё, я, Эм и Томмо. Она рассказывает про наши жизни. Как умерла Ма. Каким был Па. То, о чем всегда говорит Лью.

Лью медленно возвращается в палатку. Он бледен. Его глаза два темных озера заполненные шока. Голос его звучит надломленным шепотом, когда он произносит: — Да как ты смеешь?

— Она не подделка, — говорит Эмми.

— Я хочу остатца, — говорю я. — Пожалуйста, Лью.

Секунды тянутся так долго. Я вижу как он боретца с желанием скорее бежать отсюда. А затем: — Два дня и две ночи, — говорит он Ауриэль. — Вот сколько у тебя есть. Время пошло. Я буду наблюдать за тобой. Я буду защищать свою сестру. Если ты ей навредишь, тогда сама пострадаешь, поняла?

Ауриэль кивает.

— Мне нужно на воздух, — говорит он. — Пошли, Томмо.

С этим, Лью и исчез в дождливой ночи.

И я вдруг вспоминаю о Томм. Я оказываетца все еще опираюсь на его плечо. Он, все еще обнимая за талию, поддерживает меня. Он оказывается одного со мной роста. Никогда не замечала до сего момента. Его шея алого цвета.

— Я в порядке, — говорю. — Иди.

Он какое-то мгновение находитца в нерешительности. А потом исчезает вслед за Лью.

Воздух в палатке, так тяжел от напряжения, после того, как они ушли.

Ауриэль опускаетца на койку. Её глаза встречаютца с моими. Она получила, чего хотела. То, что нужно было мне. Это утомило её, забрало последние силы, эта последняя...фигня с Лью, чем бы это ни было.