— Древние сны волкодавов, — говорит она.
Она не смотрела, я не издала ни звука, но она знала, што я не сплю.
— Он жил у нашей подруги Мерси, — говорю я. — Далеко отсюдова. Это было странно. Он просто появился. И отвел меня к тебе.
Мы разговаривали тихо, штобы не разбудить остальных.
— Он какое-то время бродил у лагеря, — говорит Ауриэль. — Я все гадала чего ему надо.
— Я думала, што и Мерси здесь, — говорю я.
— Собака приходит и уходит, — говорит она. — Никто не удерживает его. Но он выбрал тебя. Теперь он бегает за тобой. Волкодав и ворон. Достойная компания для воина.
— Я не воин, — возражаю я. — Я завязала с этим.
Я накидываю одеяло на плечи. Я подхватываю Неро и иду, штобы сесть на землю напротив Ауриэль. Я прижимаю его к себе, зарываясь носом в его теплые перья. Он немного ворчит, но не просыпаетца. Ауриэль наклоняетца вниз, берет щепотку чего-то из жестянки, што стоит возле нее, и бросает это в огонь. На секунду он вспыхивает синим пламенем. По палатке распространяетца странный, сладкий запах.
Она поворачивает голову и смотрит на меня.
— Тебе только што что-то снилось, — говорит она.
— Не сон, — говорю я. — Это было воспоминание. Однажды Па сказал мне кое-что. Давным-давно, когда я еще была ребенком. Я совсем забыла об этом.
Наши глаза встречаютца в свете костра. Ее глаза такие бледные и дикие.
— Есть такие люди, — говорит она. — Таких не много, которые имеют в себе силу менять порядок вещей. Мужество, штобы действовать и служить для чего-то большего, чем они сами.
— Менять порядок вещей, — повторяю я.
— Своими действиями, — говорит она. — Они смогут изменить ход человеческих дел.
— Они, — говорю я. — Ты имеешь в виду меня.
— Тонтоны выросли в силе и в целеустремлении, — говорит она. — У них появился новый лидер, провидец. Они зовут его Кормчий.
— Кормчий, — говорю я.
У Тонтонов новый лидер. Вдруг в моих мыслях появляетца ясная картина. ДеМало на сосновых холмах. Стоявший спиной к Викару Пинчу, он уезжает прочь до того как начнетца битва, забирая большую часть Тонтонов с собой. Но это не значит, што он возглавил их. Только то, што он не захотел отдать свою жизнь за сумасшедшего. Он должно быть давно исчез где-то.