Трясущаяся рука Келлза потянулась к колоде.
Тут Джим Клив вдруг снова обрел дар речи.
— Стой, Келлз! Погоди! — пронзительно крикнул он и прыгнул вперед.
Однако ни Келлз, ни другие не услышали его голоса, не заметили, как он метнулся к столу.
Келлз снял карту. Взглянув, он поднял ее высоко над головой. Это был король червей. И сразу все изменилось! Мертвое лицо его вдруг ожило, из глаз ключом забила безудержная, животворящая радость.
— Ну, его может побить только туз, — нарушил тишину Джесс Смит.
Гулден потянулся к колоде с таким видом, будто каждая карта в ней была тузом. Глубоко запавшими глазами он так и пожирал Келлза. Вот он снял карту и, прежде, чем посмотреть самому, показал ее Келлзу.
— Моей удачи тебе не перебить, — глухо проревел он и швырнул карту на стол. Это был туз пик.
Келлз странно сжался, задрожал и, казалось, вот-вот упадет. К нему торопливо подошел Джим Клив и его поддержал.
— Эй, Келлз! — крикнул Гулден. — Ступай, попрощайся со своей девкой. Я ее скоро заберу… Малыш, Брейверман. Теперь и вы можете попытать счастья.
Гулден опять сел на место, оба бандита тоже поспешили за стол, а остальные снова сгрудились кругом.
Джим Клив повел все еще ошарашенного Келлза к входу в каморку Джоун.
В эту минуту в глазах у Джоун потемнело, и она потеряла сознание.
Когда она пришла в себя, она увидела, что лежит на своей постели, а над ней склонился. Джим. От горя, отчаяния и страха он совсем обезумел.
— Джим! Джим! — простонала Джоун, хватая его за руки. Джим помог ей сесть, и она увидела стоявшего тут же Келлза. Он был жалок, пьян и туп, но, похоже, смысл содеянного начинал понемногу доходить и до него.
— Келлз, — заговорил Джим глухим, севшим голосом, подходя к нему с револьвером в руке, — сейчас я убью тебя, Джоун и себя самого.
Келлз пристально взглянул на Клива.
— Да, да!. Убей. И девушку тоже. Это для нее лучший выход. А себя-то зачем?
— Я ее люблю. Она моя жена.
Тупое безразличие Келлза как рукой сняло. Он так и вскинулся. Но тут Джоун бросилась перед ним на колени.