— Лично я ничего не хочу, — рассудительно объяснил Валленштейн. — У меня в жизни все хорошо, и мне ничего менять не нужно. Вы хотите вернуться в Оре так, чтобы вам за это ничего не было, а мой друг хочет отправиться на Восточный фронт. Я просто предлагаю сделку, в которой я — лишь посредник.
— Но он же не умеет летать!
— Это уже не ваше дело. Сорок тысяч крон вас устроит?
— Сколько?! — не поверил Смолински. — Сорок тысяч?!
— Сорок тысяч, — подтвердил Валленштейн. — За вашу форму и документы и за то, чтобы вы до окончания войны носа не высовывали из своего Оре.
— Да вы что! — радостно залопотал Смолински. — Да за такие деньги!.. Да мне их на всю жизнь!.. Да я шагу не ступлю из Оре… Вот мои документы. Вот форма. Вот справка из госпиталя, вот…
— Погодите, — остановил его Валленштейн. — Вы галифе прямо здесь будете снимать? Может быть, вам удобнее будет переодеться в машине?
Валленштейн посмотрел по сторонами и метрах в ста обнаружил машину Мааруфа. Он махнул ему рукой, чтобы тот подъехал.
— Мааруф, друг мой, — обратился Валленштейн к охраннику, протягивая ему связку ключей. — Вот этот ключ — от моего личного сейфа в моем кабинете. Пожалуйста, поезжайте к нам домой, покажите отцу ключи, объясните, что мне срочно понадобились деньги, и привезите сорок тысяч крон.
— Хорошо, хозяин, — кивнул Мааруф и уехал выполнять приказание.
— Так когда вы должны отправляться? — спросил Валленштейн Смолински, не дожидаясь, пока рассеется облачко дыма за машиной.
— Сегодня в четыре утра улетает мой самолет до Таллина.
— А сколько сейчас?
Все посмотрели на часы.
— Половина второго ночи, — первым сказал Коля.
— Так чего же мы медлим?! — воскликнул Валленштейн. — Еще немного шампанского, чтобы обмыть сделку — и на аэродром!
XII
21 июня 1942 года. Ровно, Украина
Фон Гетц до сих пор, почти через три недели после бессвязного пьяного торга на Набережной, не мог поверить в реальность всего происходящего с ним. Когда они со Смолински в машине Валленштейна обменялись одеждой и поехали на аэродром, это все еще казалось ему безобидной забавой, такой же, как закидывание пустых бутылок из-за парапета набережной в набегающие волны. Было совершенно ясно, что после того как пьяная компания прикатит на аэродром и начнется посадка на самолет до Таллина, его сразу же обязательно разоблачат, потому что ни возрастом своим, ни внешностью фон Гетц нимало не был похож на обер-лейтенанта Смолински. Если бы это произошло, то фон Гетц тут же радостно объявил бы, что это был веселый розыгрыш, никакой он не обер-лейтенант, а настоящий Смолински — вот он, пожалуйста!
Но на аэродроме хмурый и невыспавшийся обер-фельдфебель люфтваффе едва глянув в документы фон Гетца, сердито проворчал:
ebooksa