Полукровка

Палкана и след простыл, Санька никак не смог его дозваться.

Уставший и измотанный длительными переходами Туман, зажатый обстоятельствами, совершил сегодняшней ночью очередную кражу. Его потомство требовало постоянной заботы, несчастный глава семейства практически разрывался на части. Деваться ему было некуда. Дни и ночи напролёт он бороздил окрестности в поисках любой поживы. Подолгу караулил и ловил сусликов, даже охотился на куропаток, но в это время года они уже поднялись на крыло и стали очень трудной добычей. От безысходности Туману пришлось собрать всю падаль в округе, но всё равно пищи его отпрыскам катастрофически не хватало. Щенки отчаянно голодали, встречали его далеко от норы и набрасывались на любую пищу с таким остервенением, что, казалось, способны растерзать друг друга. Если бы Туман владел методикой арифметических подсчётов, то ему стало бы понятно, что щенков у него осталось только четыре. Об остальном потомстве он просто не мог думать, они исчезали без следа, где они и что с ними, Туману было всё равно.

Отдав на растерзание изголодавшимся отпрыскам задавленную крольчиху, уставший, измученный заботами пёс прилёг отдохнуть. Во сне он видел, как нападает на отару овец и выбирает там самых упитанных, убивает их десятками. Тёплая кровь добычи пьянит и будоражит его воображение ещё сильнее. Потом эта гора свежего мяса оказывается у его норы и щенки, как по волшебству, становятся вновь упитанными и весёлыми. Во сне всё было так хорошо, так понятно и спокойно, что бедняга воспринял его как истинную явь. Теперь, во сне, к нему наконец пришло долгожданное успокоение, ведь он досыта накормил своих малышей свежей ягнятиной, исполнив должным образом свой отцовский долг. Всё было так прекрасно, так спокойно, так безоблачно… и вдруг Тумана как током шибануло — он подскочил, словно кипятком ошпаренный, сам не понимая, что произошло.

Опасливо озираясь по сторонам, он замер, нервно перебирая лапами. Что-то неясное и страшно пугающее встревожило его. Чья-то тень нависала над всем тем местом, где он сейчас находился.

«Откуда эта тень появилась? Чья это тень, что она тут собирается делать? Что я совершил не так, чем привлёк эту страшную тень? Ну да! Конечно же, я сегодня спешил к норе скорее принести им пищу и не путал следов. Я, как полный идиот, шёл напрямик, забыв об осторожности, по моему следу может пройти кто угодно. Кто угодно? Значит, может прийти и он?»

2

Палкан, забыв обо всём на свете, не проводив Саньку домой, уверенно шёл по следу непримиримого врага. Сам след был настолько чётким, настолько легко определялся, что не оставалось сомнений, что он, как проспект, приведёт к заветной цели — логову врага. Встреча, которая никому из них не сулила ничего хорошего, теперь стала практически неизбежной. Как говорится, вопрос ближайшего времени.

Вот сыщик пересёк пшеничное поле. Здесь, ближе к горным склонам пшеница ещё была не убрана, и тропа, по которой прошёл утром Туман, была видна даже неопытному следопыту. Дальше следы вели по обочине дороги, накатанной автомашинами, вывозившими от комбайнов пшеницу, вдоль поля. Палкан ускорил шаг, и теперь его бег напоминал ход курьерского поезда, который неумолимо приближается к назначенной расписанием станции. А что там на этой станции, Палкан знал точно — на ней, на этой самой долгожданной конечной станции, его ждёт схватка, которой не было равных.

«Только бы успеть, только бы это чучело никуда не улизнуло!»

Сердце стучало в таком предельном напряжении, какое только способно выдержать. Мышцы бойца работали ритмично и слаженно, взгляд устремлён вперёд, мысли были только об одном.

«Скорее, ещё скорее. Пока ещё он там».

Теперь дорожка следов сделала резкий поворот вправо и пролегала по дну старой промоины, которая много лет сохла без воды. Когда и как она здесь появилась, было совершенно непонятно. Что за невиданные потоки оставили её на поверхности земли — тайна. Но сейчас это было не важно. А важным было только то, что именно она сохранила заветные следы и Палкан уверенно продвигался по ним вперёд.

3

Беспокойство Тумана, вспыхнувшее в нём так неожиданно, всё набирая и набирая обороты, быстро приближалось к пределу. Чтобы разобраться и понять причину, по которой эта чудовищная напасть на него свалилась, он высоко задрал голову и осмотрелся кругом. На первый взгляд во всём полное спокойствие, ничто не предвещает неприятностей. Солнце, поднимающееся над дальним взгорьем, сулило ясный день, редкие облака пушистыми подушечками украшали небесную синь. Но нет, его не обманешь, беда рядом, она на пороге его тайного жилища.

«Готовься, брат, встретить её лицом к лицу», — наущал его внутренний голос. Туман рыкнул в сторону развалившихся неподалёку щенков, и тех как ветром сдуло. Сигнал опасности они усвоили должным образом и отреагировали на него сверх живо. По узкому, протоптанному проходу, между сведенных арками макушек, с необычно крупными шишками репейника, замелькали их неуклюжие задницы и исчезли в норе в конце прохода.

Взять, к примеру, ситуацию перед грозой: в это время происходят вполне зримые и общеизвестные события, которые действительно способны изумить любопытного наблюдателя.

Перво-наперво от заснеженных островерхих макушек дальних, голубоватых на вид гор отрываются взлохмаченные клочки облаков, почти как в парилке после возлияния на раскалённые булыжники. Эти рваные, как бы из выбеленной ваты, бесформенные уроды очень быстро взмывают вверх, приобретая пышные округлые формы. Затем на глазах темнеют, становятся массивными и грузными на вид, как будто бы тяжёлеют, словно промокшая губка. Нам непонятно, как они всё ещё висят в воздухе и почему до сих пор не рухнули на землю? Вся эта неуправляемая масса, накатывая на местность, подлежащую экзекуции, сначала лишает её солнечного света. Бордовая от грозовых облаков тень не только красит местность в необычный цвет, но и предупреждает всех разумных существ — внимание, будьте готовы, сейчас начнётся!

А наверху в этот момент разворачивается такая круговерть, что шею сломаешь, наблюдая за перемещениями раздувающихся, наполняющихся тёмно-серым содержимым, кучево-дождевых монстров. На ум приходит только то, что все они собрались прямо над вашими головами скрутиться в тугую плеть для того, чтобы все разом отжаться, как мокрая половая тряпка после затянувшейся генеральной уборки, и извергнуть из своих недр такое содержимое, что подумать страшно.

Смотришь на эту неукротимую мощь, аж дух захватывает, кровь в жилах стынет. И вдруг резкий порыв ветра, непонятно откуда взявшегося, швыряет вверх клубы дорожной пыли, перебивая ваше дыхание. Он заставляет зажмуриться от неожиданности, срывает с вас шляпу или косынку, ну и дальше в том же духе, жёстко и бескомпромиссно. Если минутой раньше всё вращалось и крутилось только вверху над головой, то теперь это же самое творится под ногами и вокруг вас. Именно в этот момент в воздухе появляется явно выраженный запах. Иногда его ещё называют «вкус», настолько он узнаваем. Спутать этот запах-вкус ни с чем невозможно. Его называют запахом Грозы.

Теперь наступает пора «уносить ноги». То, что произойдёт дальше, известно всем. Наверняка каждому приходилось вздрагивать при первом хлопке грома, всегда внезапного и устрашающего. Но ещё внезапнее и более пугающе — это рвущий небеса на части блеск мощной вспышки молнии. Она настолько страшна, что своим почти колдовским влиянием на секунды парализует волю человека, заставляя его пригнуться и съёжиться, как будто от стрелы, выпущенной в него, и только спустя время человек способен прийти в себя, чтобы вновь ощутить окружающую реальность. Всё это происходит перед грозой.