—Не приучены мы молиться.
—Молиться? — Михаил Федорович принял прежнюю позу, — молитва не поможет.
—Не говори так, сыновья идут в армию, а ты плохо говоришь о Боге.
—Ничего о Боге плохого не говорил и не скажу. Если бы Бог отвечал на все молитвы, то никогда никто бы не болел, никто не воевал, и вообще ничего плохого бы не случалось. Здесь все по-другому. Бог дает человеку судьбу, и никто не может ее изменить.
—Но Бог- то может! — почти крикнула Валентина.
—Он все может, но как его об этом упросить.
—Буду просить его день и ночь, день и ночь…, — она соскользнула с постели и пала на колени перед недавно приобретенной иконой….
Утром у стен военкомата, собралось много народа. Со всех окрестных сел автобусами привезли призывников и их родных и друзей.
По старой традиции в толпе надрывался баян, но звуки музыки казались лишними и баянисты быстро это поняли, как-то стыдливо отходили к автобусам. Сергей и Славик, отметившись о прибытии, стояли вместе с провожающими их родными. По толпе пронесся гул, люди из уст в уста передавали, что через десять минут, быть готовым к отправке. На Крыльцо военкомата вышел офицер и зычно подтвердил:
—Товарищи призывники и провожающие, посадка на автобус через десять минут.
Валентина Максимовна торопливо открыла потрепанный кошелек и стала рыться в нем. Наконец она подняла полные слез глаза и просящим голосом сказала:
—Не откажите матери, примите крестики, которые я освятила в церкви и которые оборонят вас от смерти.
Она шагнула к Славику:
—Иди ко мне сын, ты первый появился на свет Божий, тебе первому даю крест.
Славик смущенно огляделся. Десятки глаз смотрели на него, но он не стал перечить матери, шагнул к ней и низко поклонился. Через несколько секунд медный крест на веревочке был на груди у парня.
—Спасибо, мама, мы вернемся, если даже придется пройти через огонь и воду.
—Иди ко мне Сережа, иди. Иди, пусть и тебя хранит Господь.
—Славик все правильно сказал, мы вернемся, мама, не плачь! — поправляя только что надетый на его шею крест, говорил сын.
Мать, расставив руки, старалась обнять сыновей и навзрыд плакала.
—Отойди, мать, дай и мне с сыновьями попрощаться.