Действительно, место для засады конной тысячи выбрано было удачно. Довольно широкая и вместительная лощина, выходившая пологой стороной к повороту дороги, хорошо укрывалась со стороны приближавшегося войска Острожского березовой порослью. Здесь московские ратники спешились, дав на часок-другой отдохнуть своим коням, которым в этот день предстояло потрудиться не меньше, чем всадникам.
От сторожевой сотни Кузьмы Новгородца выставили дозорных. Те быстро срубили несколько деревьев и соорудили на вершине придорожного дуба настил для сторожей.
В месте засады дорога шла по открытым для глаз лесным прогалинам, чем и приглянулась воеводе передового полка: в случае схватки противники не могли ввести в бой одновременно больше двух-трех сотен конных воинов. Мешали маленькие овражки, протянувшиеся почти до самой Ведроши. А это как нельзя лучше устраивало Дмитрия Патрикеева, который мог без особых затруднений выводить свои передовые сотни из сечи.
Когда солнце озарило окрестные леса и воздух пропитался его лучами, прогнавшими остатки утреннего тумана, к месту засады на рысях подошел последний десяток разведчиков. Кузьма Новгородец принес полковому воеводе хорошую весть:
— Гетман Острожский идет прежним походным порядком. Боевое охранение далеко вперед не выставляет. Через час с тысячу конных шляхтичей будут перед засадой.
— Молодец ты, Кузьма! Расскажу князю Даниилу — пусть наградит казной за дело такое.
А своим помощникам Патрикеев приказал:
— Сотням изготовиться, но на коней пока не садиться, а то они у вас застоятся малость. Да чтоб тихо все было…
Скоро спустившиеся с придорожного дуба полковые дозорные сообщили: из-за дальнего поворота дороги показались первые всадники, Дмитрий Патрикеев скомандовал собравшимся вокруг него сотникам:
— А теперь, други мои, по коням! И без команды ни в бой входить, ни из боя выходить!
Те, поклонившись воеводе, заметно повеселевшие (заждались!), быстро разбежались по лощине. Но весть, принесенная дозорными, опередила сотников. Всадники, подправляя подпруги у коней, осматривая все оружие, уже строились в десятки, сотни.
Качнулось дважды впереди полковое знамя, подавая условный сигнал.
Московские служилые люди в полном молчании вскинулись в седла отдохнувших коней. Мечи, сабли были вынуты из ножен. Поправляли саадаки — колчаны, готовили к метанию сулицы — дротики, пригибали копья. Все делалось без лишних движений, суеты. Выученные для походов кони даже не всхрапывали, словно чувствуя напряженность всадников.
Когда приближающийся размеренный цокот конских копыт и чужой говор известил о том, что вражеская конница, идущая в походном порядке, вот-вот подойдет к лощине, воевода отдал приказ знаменщику:
— Вперед!
Полковое знамя качнулось уже трижды.
Передовой полк сразу пришел в движение. Три сотни русских всадников, в их числе и Кузьмы Новгородца, как ближняя, молча вылетели на дорогу, одним ударом смешав первые ряды подходившего гетманского войска. Покатились в дорожную пыль под копыта копей выбитые из седел всадники. От неожиданности удара из засады русских конных сотен в голове польско-литовского войска началась неразбериха. Движение ее разом приостановилось.
Завязалась жаркая сеча, которая стала быстро расползаться вправо и влево от забитой всадниками дороги — сколько позволяла обширная здесь лесная прогалина. Бой разгорался. Слышались только вскрики рубившихся всадников, скрежет металла о металл, громкое ржание раненых коней. Воины прощались с жизнью молча.
Князь Константин Иванович Острожский был уже опытным воителем, поэтому удар из засады его не смутил. Гетман быстро взял управление боем в собственные руки, хотя для этого ему пришлось к кое-кому применить крутые меры. «Рыцежи» из его личной дружины моментом ссадили с коня первого вышедшего из сечи шляхтича, в страхе бросившегося назад, и вздернули его на суку одиноко стоявшего у дороги дуба. Быструю казнь видели в голове войска — смятение улеглось.
Великий гетман литовский сразу не смог определиться в одном — в численности нападавших. Это не позволяли ему сделать лесистая местность и особенно поворот уходящей к Дорогобужу дороги. Но, несмотря на пока полное незнание появившегося как снег на голову конного противника, Острожский начал действовать решительно.
ebooksa