Храм

— Ты хочешь здесь заночевать!?

— Чем это место хуже любой из наших нор?

Пластун пожал плечами.

— И потом, — добавил Орех, — может быть, еще кто‑нибудь из дикарей выйдет к этой стоянке.

Вопреки обыкновению, Орех дождался от Пластуна согласного кивка, и только потом принялся отдавать приказы.

— Вы трое, — он указал острием ножа, который зачем‑то вертел в руках, — заберите тех пленных, что мы оставили в лесу.

Охотники бросились выполнять.

— Остальных вон в ту хижину.

— Что с падалью делать? – осведомился Скальник.

— Отволоките вон к тому оврагу, — вставил Свист, — к утру и следа не останется.

— Так и сделайте, — согласился Орех.

Много позже, когда всех пленных согнали в одну из хибар, а мертвые тела полетели в овраг, Орех приказал всем охотникам спрятаться во второй хижине, но быть начеку. На виду, у костра, остались сидеть только он и Пластун, набросившие на плечи дикарские шкуры. Оружие держали под рукой, прикрыв от посторонних глаз какой‑то ветошью.

Свист, не выпуская винтовки из рук, приник к щели между жердями, из которых были сработанны стены хижины. Он видел, как шевелятся губы Ореха – тот о чем‑то разговаривал с Пластуном, но слов он никак расслышать не мог.

Пластун накинул на голову капюшон и закрыл глаза. Казалось, он заснул.

Вскоре удлинившиеся тени пролегли на песке убежища, а потом и вовсе начало темнеть. Охотники занервничали, вслух проклиная ту минуту, когда решились тут ночевать, но Свист, хорошо их понимая, успокоил соратников как мог – объяснив, что убежище ничем не хуже нор и так же безопасно. Он рассказал о тех ночах, которые провел в погоне за дикарями. Слушали его с благодарной внимательностью.

— Как видите, жив и здоров, — подвел он итог.

Когда на небе зажглись первые звезды, Орех поднялся, разминая ноги.

— Можете выйти, сегодня больше никто не придет, — он махнул рукой спрятавшимся охотникам.

Ели то, что по настоянию Ореха прихватили с собой из Дома, только Пластун да Орех не побрезговали мясом, приготовленным дикарями. Пленные остались голодными, им только воды дали напиться.

— Спать, — Орех поднялся на ноги, – первым подежурю я.