Храм

Кто‑то согласился, другие, сомневаясь, качали головами.

— Я там чуть голову свою не оставил, — напомнил Пластун.

— Бывает, — философски заметил Батька. – Вы охотники каждый день рискуете, не повывелись еще, поди.

Пластун покачал головой, сокрушаясь тугодумностью здоровяка.

— Моего друга, Пластуна, чуть не зарезали какие‑то немытые глистоносцы. Я считаю, мы должны отомстить, — проскрипел Скальник, — Более того, может, у них там мерцал больше, чем у нас.

Мысль о мерцалах вызвала куда больше одобрения, нежели слова Батьки.

— Змееныши сами к нам поднялись, — наконец взял слово Пластун. – И, как мы знаем, первый раз они зашли довольно далеко. При этом чуть не угробили Свиста.

Пластун посмотрел на парня, тот быстро кивнул, соглашаясь – ага, мол, еще бы немного, и все!

— Выходит, нельзя от них запросто так отмахнуться. Я предлагаю прочесать местность над обрывом и поставить кордоны в каждом месте возможного подъема. Но вот лезть вниз точно незачем. Их мерцала не ярче, чем у нас, а вот ходить по их лесам опасно, хотя бы потому, что там есть они – дикари, для которых Нижний Лес – дом родной.

— Насчет кордонов это верно, — поддержал недруга Орех. – Усилить наши границы надо обязательно. На эту тему я еще скажу.

Орех взял в руки оружие.

— А вот насчет того, что лезть вниз нам не следует – не соглашусь. Пластун прав – собирать мерцала, пока дикари в тех лесах шарятся, нельзя. Посему нужно бритоголовых разбить.

Мужчины задумались, и в повисшей тишине Скальник возбужденно выдохнул:

— Война!

— Война, — невозмутимо повторил Орех.

Он покатал это слово во рту. Слово горчило, но почему‑то казалось очень приятным.

— Зачем? — удивился Пластун.

Орех уже было открыл рот, чтобы ответить, но его прервал Складарь. Коморник тумаками выгонял из трапезной новичка, того, что Орех спас от дикарей.

— Нельзя тебе сюда, бестолочь. А ну брысь! – гудел темнокожий здоровяк.

После выдворения непрошеного гостя Орех смог продолжить.