Храм

— Зодчий, ты обеспечишь дозорным достойное место?

— А то! Есть мыслишки, — главный ремесленник Дома азартно потер руки в предвкушении интересной работы.

Разговор пошел уже о другом: как сподручнее за тропой следить, кого можно в дозорные брать, а кому лучше в лес не соваться.

Свист понемногу заскучал, в общем обсуждении он не принимал участия, трезво полагая, что старшие и без него все решат. От нечего делать он скользил взглядом по стенам, как внезапно обнаружил то, чего в трапезной ранее не было.

На стене, примерно на уровне головы высокого человека висел кусок полотна. На камуфлированной зелено–коричневой ткани белыми нитками были вышиты три слова:

«Да убоюсь тьмы».

Свист даже голову склонил, гадая, что же это такое.

Спустя пару часов, когда страсти улеглись, все важные вопросы решены, а слова сказаны мужчины потянулись к выходу. Только Ведун с Пластуном остались у помоста, негромко что‑то обсуждая.

— Идем, поговорим, — предложил Орех, и тут же добавил. – Ничего выпытывать не буду, обещаю. Я про другое.

— Пошли, — согласился Свист.

Выходя из зала, они наткнулись на Арахну, девушку не старше Свиста, скромную и нелюдимую. Она несла в руках свернутую ткань. Через левый локоть были перекинуты толстые шнуры, заканчивающиеся пышными кистями. Как всегда, она бросила быстрый взгляд на мужчин и, проскользнув между ними, просеменила себе дальше.

— Все‑таки она странная, — скорее самому себе, нежели собеседнику, сказал Орех.

— Скальник, когда нашел девчонку, рассказывал, что встретил ее не в норе, а бродящей в руинах за осиновой рощей. Через час после рассвета или около того.

Орех эту историю знал и без того, поэтому всего лишь пожал плечами.

— Парень, ты подумал о моих словах, там, у огорода?

Свист, можно сказать, и думать‑то про это забыл, но машинально кивнул.

— И? – Орех сделал приглашающий жест рукой.

— Ну да, наверное…

— Что «да, наверное», ты с нами или нет? – наседал Орех.

— Да, — согласился Свист.