Позже не раз и не два мне объясняли, что это был либо секретный спутник-перехватчик русских, либо отработавший свое пакистанский бустер, падавший в Атлантику. Я кивал головой, соглашался, обещал помалкивать. Однако же всю телеметрию моего полета опечатали и упрятали подальше. Даже «черный ящик» сняли с «Матадора» и увезли неизвестно куда.
И я получил благодарность от министра обороны за испытание ракетоплана в боевой обстановке.
Но есть и у меня кое-какие соображения на этот счет. И возникли они совершенно случайно, когда мой взгляд упал на яркую обложку сборника детских комиксов, забытого сыном в кресле. Там был нарисован невероятный, с выкрутасами и нелепыми фитюльками, звездолет марсиан.
Ну, на Марсе, как стало известно, жизни нет. И в моем чужом корабле не было ничего от бредовых фантазий художника, спьяну выданных им за передовую технику инопланетян. Я все же немного успел разглядеть его: он был прост, как рыба, как баллистическая ракета. Иногда он снится мне. Огромный, сверкающий радугой позиционных огней. Он наползает на меня, заполняет собою все вокруг, душит. И я снова тянусь трясущимся пальцем к рифленой красной кнопке.
Но не это я хотел рассказать Вам. Я спалил чужой корабль, и пусть мне воздастся за это на Страшном суде. Вероятно, меня снова посадят на «Матадор», потому что моя подготовка обошлась не так дешево, чтобы запросто взять и списать меня на Землю. И я снова буду дремать в кресле, вздрагивая от трезвона обозленной на весь свет электроники. И есть еще пятнадцать пилотов, которые выполняют орбитальное патрулирование. Изо дня в день, из года в год.
В мозги этим пятнадцати, как и мне, накрепко вбили простую истину: если кто-то пойдет к тебе навстречу, стреляй не раздумывая! Думать будешь потом — если унесешь ноги.
Трассы наших «Матадоров» опутывают Землю плотной невидимой паутиной, сквозь которую не проскользнет незамеченной даже бутылка из-под виски. Не то что пилотируемые корабли, идущие от Земли. Или к Земле. Эта паутина прочнее и надежнее самого надежного щита. Она непробиваема. А пальцы пилотов лежат на красных рифленых кнопках.
Быть может, господь не допустит, чтобы «Матадоры» начали Последнюю Мировую Войну. Однако все корабли, марсиан, венериан, дьяволиан будут аккуратно уничтожены ракетами класса «космос — космос», ибо это предписано инструкциями и впечатано в наши мозги черным по белому. Мы навечно убережем человечество от пришельцев, какие бы добрые чувства они к нам ни питали, как бы ни мигали нам позиционными огнями. Возможно также, что какие-нибудь чужаки потолковее подвесят над Землей на высоте, недоступной «Матадорам», предупреждающий знак: «Посадка запрещена». И пусть ученые ломают свои умные головы, отчего это человечество одиноко во Вселенной.
Больше мне нечего Вам сказать, джентльмены. И если Вы так ничего и не поняли, то можете катиться в задницу.
Искренне Ваш — Фред Ф. Гейблик, капитан ВВС, пилот орбитального патруля.
Уже вторые сутки Касьян лежал дома в постели. Конечно, если быть до конца честным — то вовсе не в постели и совсем не лежал. Он с ногами сидел на кушетке и перечитывал «Трех мушкетеров». Касьян сидел и читал, а формально говоря — хворал ОСТРЫМ РЕСПИРАТОРНЫМ ЗАБОЛЕВАНИЕМ, которое нынче вошло в моду вместе с кооперативами, куртками-«варенками» и видеосалонами, где за рубль теперь показывают даже «Фантомаса».
Касьян был доволен жизнью. Ведь ОРЗ — прекрасный повод пропустить недельку учебы. Вон в училище как радуешься, когда мастер заболеет, а тут — целую неделю в аудиторию ни ногой! На дворе — трава, ручьи поют-заливаются, настроение самое развесеннее и учиться — ну ничуть не хочется. Человек отдыхает в полную силу, и вдруг…
Касьян встал с кушетки и, заложив потрепанную книжку пальцем, крадучись прошел на кухню. «И чему там так греметь?» — подумал он, прислушиваясь к странным звукам, доносившимся из холодильника. Явственно различались слова на незнакомом языке и удары, смягченные податливым пластиком.
Он наклонился к дверце и прислушался. Теперь звуки слышались гораздо четче. Он решительно отложил книгу и распахнул дверцу холодильника.
Из «Юрюзани» прямо ему под ноги вывалился вместе с пучком салата синий человечек, ростом сантиметров этак тридцати. Одет он был вполне прилично, со вкусом даже, но раздавленное куриное яйцо изрядно попортило его клетчатую визитку и узкие брючки.
С минуту Касьян ошалело смотрел, как человечек, лежа на спине в луже пролитой сметаны, с омерзением обирает с себя клейкие потеки желтка и раздавленную скорлупу. При этом незнакомец даже не делал попыток подняться. Потом он чуть успокоился, сел в сметане и обратился к Касьяну с длинной раздраженной тирадой на незнакомом языке.
— Ихь вайс нихьт, — нерешительно ответил ему Касьян.
Человечка такой ответ явно озадачил. Он поднялся на ноги и, задрав голову, с чувством, толком и расстановкой изрек:
ebooksa