— Постарайтесь припомнить, кому вы их продали.
— Все продала, ничего под прилавок не спрятала. И сверху не брала.
— Я верю, что вы их честно продали, и интересует меня только одно: кому?
— Гришаня с получки купил, Мария Федоровна своему охламону, — начала перечислять Лаврентьева. — Что-то я шестого не припомню. Кто же мог быть? Только себе я ее не оставила. У меня и денег на такую дуру нет. И бракованные нам прислали. Все, кто купил, уже прибегали ко мне обратно: «Евгеньевна, обменяй или деньги возверни». А я же не могу просто так обратно взять, мне акт из мастерской нужен. Так меня же еще и лают. А я в чем виновата? Вот скажите, товарищ следователь, можно тех паразитов, что брак гонят, под суд отдать?
— Можно, — успокоил ее Герасим, — но кто же все-таки был шестым? Может быть, кто не местный?
— Точно, не наш. Городской. Холеный такой мужик. Причесан с пробором.
По таким приметам Канаева, конечно, не найти. По зарегистрированному в книге адресу, как сообщили из Татищевска, находится детский сад. И нужно ли его искать, тратить время? Ведь как раз в момент убийства Канаев, или кто он на самом деле, выписался из гостиницы и стрелять в Гурьева никак не мог. Ну, прожил в гостинице несколько дней без документов, пил водку вместе с трезвенником Карабановым, спал с администраторшей, купил бракованную магнитолу. И тут Герасим, уже севший в машину, выскочил из нее и заторопился обратно в магазин.
— Светлана Евгеньевна, будьте добры, покажите мне еще раз накладные на магнитолы.
Вечером он позвонил в Татищевск в прокуратуру.
— Олег Анатольевич, надо установить, не сдавали ли в гарантийную мастерскую магнитолу «Альтаир» заводской номер ноль тридцать один четыреста двадцать семь (чтобы установить этот номер, Герасиму пришлось обойти пятерых магнитоловладельцев-неудачников). И если да, то кто ее сдал.
Винтовочный патрон легко входил в камеру выдвинутого барабана, но тогда нельзя было поставить барабан на место.
— Ну-ко, дай-кось, — опять потихоньку подошел к следователю дед Егор. — Вот-вот, точно из такого мы его и сняли, есаула-то.
— Вы же говорили, что у вас наган был?
— А это что? Видишь — с барабаном. Когда без барабана — пистолет, а так — наган. Револьвер, по-ненашему если.
Герасим не стал спорить. Он убрал патрон, протянул оружие старику и удивился, как умело тот взял револьвер, а когда прицелился в повисшую на занавеске бабочку моли, напряг не кулак, как это делают не имевшие дела с оружием люди, а локоть.
— Да, точь-в-точь такой. Только мне казалось, он потяжелее был.
— Если с патронами, он действительно тяжелее.
— Я же тебе говорил, не было у нас патронов. Один только. И тот винтовочный. Я у казака — у нас в избе казаки стояли — спер.
— Как — винтовочный? — удача была дикая, невероятная удача. — Разве можно в «Смит-Вессон» винтовочный патрон вставить?
— Его вначале переломить надо, и патрон через барабан пропустить прямо в ствол. Барабан, конечно, крутиться не будет, но стрельнуть можно. Только пуля недалеко полетит.