Без вести...

22
18
20
22
24
26
28
30

— Хватит, не перчи рану! — Схватил стакан, залпом выпил. Затем как-то вдруг стих.

— И правда, хватит. В другой раз доскажешь, — мрачно проговорил Сергей Пронькин. — Скинемся лучше на бутылку шнапса, от пива только брюхо пучит.

Но тут в дверь загремели, в комнату ввалился красный, словно только что из парной, секретарь коменданта лагеря Нечипорчук.

— Господа. Приказано сейчас же всем собраться в столовой на беседу представителя Народно-трудового союза.

— Это что еще за «народный союз» появился? — спросил Николай

— Это организация, — как-то странно важно изрек Нечипорчук. — А организация эта ставит перед собой задачу — занять таких, как ты, перекати-поле, добрым делом, чтоб не спились окончательно... Собирайтесь!

— Ясно, — усмехнулся Иннокентий. — Выходит, не один бог печется о нашей душе.

Нечипорчук ушел, друзья переглянулись.

— Гад! — бросил Николай. — Такой и на том свете приспособится.

— Шныряет по комнатам, — проворчал Сергей. — Пересчитывает, все ли на месте.

— Боятся, что убежим?

— От себя, паря, никуда не уйдешь.

— А если домой, в Россию?

Едва Иннокентий собрался ответить, как в разговор вмешался Сергей.

— Нет, домой я не согласен. Сыт по горло...

— Мелешь, паря, — оборвал его Иннокентий.

— Мелю? Коммуну ихнюю помню, была у нас в тридцатом. Все свели на общий двор, до последней курицы. В первую же зиму и куры, и коровы передохли. Не только бабы, даже мужики ревели.

— Не знаю, — отозвался Иннокентий — Хотя могло и так быть. Вспоминаю. Часто. И нету зла у меня. По незнакомой дороге шли, через репейник, можно сказать, пробирались. Как же тут штаны не порвать? Теперь все мы умники, а отцы наши дурнее нас были? То надо понять, что доля им трудная досталась.

Сергей опустил голову: не ждал такого.

— Один ноль в пользу Кеши, — заключил Огарков