— Быстро и точно отвечайте на мои вопросы, — резко сказал Нгоро, — старайтесь не рассуждать без нужды.
Гикуйю вдруг насупился, сказал, глядя в сторону:
— Осмелюсь напомнить гражданину офицеру: я пришел добровольно, с намерением оказать возможную пользу уважаемой полиции, как честный, ни в чем и никогда не провинившийся человек. У меня и удостоверение личности в порядке, — он полез во внутренний карман пиджака, — меня все знают, каждый на улице Капуцинов поручится за меня.
Даги Нгоро махнул рукой, отстраняя протянутый ему документ.
— Спрячьте, я уже видел. Так… значит, о сухой лагуне вы не слышали. Хорошо. Тогда припомните, кому из ваших друзей принадлежит легковой автомобиль марки "рено". Или принадлежал. Желтого цвета.
Произнеся это, Нгоро впился в бармена взглядом, до хруста сжав пальцами край стола и подавшись вперед.
— По правде говоря, у папаши Гикуйю никогда не было друзей. — Гикуйю шумно высморкался в платок и покашлял, потерев горло. — Друзья… Где их взять, настоящих?
— В "Кутубии" всегда бывают некоторые лица. Постоянные.
— Постоянные более или менее. У меня двери открыты для всех.
— Я о тех, кто заглядывает к вам чаще прочих, — сказал Нгоро, буравя бармена глазами, в которых не было ничего доброго.
— Прежде всего, они мне не друзья, с вашего разрешения. Посетители бара, не больше. Очень прошу не забывать, что я пришел с самыми лучшими намерениями, рассчитывая на благородную беседу, а не допрос.
— Полиция вам благодарна, — сказал капитан, не меняя позы, — итак, желтый "рено" с форсированным двигателем.
— Позвольте? — Гикуйю плеснул из сифона воды в стакан и принялся отпивать ее маленькими глотками, точно лакал мартини, причмокивая и посапывая.
— Ну? — произнес Даги Нгоро, дождавшись, когда он утолит жажду.
— Думаю, такая машина водилась у одного господина. Но месяца полтора назад я случайно услышал, как он жаловался, что ее украли. Угнали прямо на улице. Правда, рассказывая об этом, он не выглядел слишком расстроенным.
— Почему, вы не можете сказать?
— Откуда мне знать, гражданин офицер, я просто решил тогда, что он не очень-то горюет о пропаже, вот и все.
— Давайте-ка будем откровенными, а то наш допрос, простите, благородная беседа рискует затянуться до ночи. Мне, как и вам, не терпится домой.
— Я откровенен, клянусь, вполне откровенен с вами, — заверил Гикуйю, — иначе зачем бы я приходил сюда.
— Я вам верю. И все же, простите мою настойчивость, отчего ему не было жаль автомобиля? Он нашелся?
ebooksa