Я был несколько оглушен и наглотался немало морской воды, прежде чем ухватился руками за перила трапа и вскарабкался на крышу рубки. Идя по мостику к корме, я встретил возвращавшуюся на бак команду. Мистер Меллер и мистер Пайк беседовали под навесом рубки, а в рубке капитан Уэст курил сигару.
После хорошего растирания, переменив белье и не успев лечь с «Разумом первобытного человека», я услышал, как над моей головой повторился топот. Я подождал, не повторится ли он. Он раздался, и тогда я снова стал одеваться.
Сцена на корме была повторением предыдущей, только люди были еще больше взволнованы и больше напуганы. Они говорили все одновременно.
– Замолчать! – рявкнул мистер Пайк, когда я подходил. – Говорить по одному и отвечать на вопросы капитана!
– На этот раз это не бочка, сэр, – сказал Том Спинк. – Это что-то живое, и если это не живое, так это призрак утопленника. Я хорошо и ясно его видел. Это человек или был когда-то человеком.
– Их было двое, сэр, – вмешался Ричард Гиллер, один из «каменщиков».
– Мне кажется, он похож на Петро Маринковича, сэр, – продолжал Том Спинк.
– А другой был Джесперсен, я видел его, – добавил Гиллер.
– Их было трое, сэр, – сказал Нози Мёрфи. – Третий был О’Сюлливан. Это не дьяволы, сэр. Это утопленники. Они появились через борт как раз над носом и шли медленно, как утопленники. Первого увидел Соренсен. Он схватил меня за руку и указал мне, и тогда я увидел его. Он стоял на крыше передней рубки. И Олансен его видел, и Дикон, сэр, и Хаки. Мы все видели его, сэр… и второго. А когда все убежали сюда, я еще остался и видел третьего. Может быть, есть еще. Я не стал ждать.
Капитан Уэст остановил матроса.
– Мистер Пайк, – сказал он устало, – будьте добры выяснить эту чепуху.
– Есть, сэр, – ответил мистер Пайк и повернулся к людям. – Идемте все! На этот раз надо вязать трех чертей.
Но люди отшатнулись от него.
– За два цента… – начал было мастер Пайк и замолчал.
Он повернулся на каблуках и двинулся к мостику. В том же порядке, как и в первый раз, мистер Меллер вторым и я в конце шествия, последовали за ним. Этот поход был тождествен первому, с той разницей, что мы перенесли один душ на середине первого пролета мостика, а второй – на крыше средней рубки.
Мы остановились на баке. Напрасно мистер Пайк зажигал свой фонарик. Ничего не было ни слышно, ни видно, кроме испещренной белой пеной темной воды на нашей палубе, рева бури в снастях и грома и плеска волн, падающих через борт. Мы прошли половину последнего пролета мостика к верхушке передней рубки, где сильная волна заставила нас остановиться, ухватившись за фок-мачту.
В промежутках между всплесками пены мистер Пайк зажигал свой фонарик. Я вдруг услышал, как он вскрикнул. Потом он пошел дальше в сопровождении мистера Меллера, а я остался у фок-мачты, крепко ухватившись за нее, и принял еще один душ. Время от времени мне был виден луч света, появлявшийся и исчезавший то тут, то там. Спустя несколько минут помощники вернулись ко мне.
– Половина наших передних снастей снесена, – сказал мне мистер Пайк. – Мы, должно быть, на что-то наткнулись.
– Я почувствовал толчок после того, как вы в прошлый раз сошли вниз, сэр, – сказал мистер Меллер. – Только я подумал, что это удар волны.
– Я тоже, – согласился старший помощник. – Я как раз снимал сапоги. И подумал, что это – море. Но где же три дьявола?