– Гло рассказывала о том, что произошло в Эль–Тигре… Рассказывала и о «Трех А». Об угрозах тебе.
Фрэнк беззаботно отмахнулся:
– Плевать я на них хотел.
Капитан задумчиво вертел между пальцами пустую рюмку.
– По–моему, вам с Глорией надо уезжать отсюда… – сказал он. – Неужели не найдешь себе журналистскую работу в другой стране?
– Работу и искать не требуется. Ко мне в редакцию приходил на днях Брайан Клуни, из Рейтера. Предлагал устроить в свое агентство. Есть вакантные корреспондентские должности в нескольких странах. В малоинтересных, правда, с профессиональной точки зрения. На Гаити, в Доминиканской Республике, в Гондурасе, на Ямайке.
– Я не очень в этом разбираюсь, но, на мой взгляд, лучше быть корреспондентом солидного агентства в любой глухомани, чем репортером крошечной газеты в такой бурлящей событиями столице, как Байрес.
– Это верно, – согласился Фрэнк, наполняя рюмки.
– В чем же загвоздка?
– Отъезд из Аргентины именно сейчас будет выглядеть так, словно я поддался на шантаж подонков из «Трех А», струсил, сбежал…
За ужином Исель Прьето, не вдаваясь в детали, сообщил друзьям о цели своего приезда в Буэнос–Айрес.
ГЛАВА VII
Он остановился у массивного, в стиле раннего ампира, здания с бронзовой доской у входа: «Клуб истинных друзей человека». Толкнул тяжелую – мореного дуба – дверь и оказался в полутемном просторном вестибюле, где солнечные лучи, притупленные и преломленные стеклами стрельчатых витражей, падали цветными пятнами на белый мраморный пол. Два черных чугунных рыцаря строго стерегли широкую лестницу, ведущую в бельэтаж, откуда слышался разноголосый лай. На лестничной площадке седой благообразный служитель, отвечая на вопрос О"Тула, с достоинством произнес: «Регистратура прямо по коридору, сеньор. Последняя комната направо».
На обитых голубым шелком стенах висели в золоченых рамах портреты чемпионов и рекордсменов, лауреатов многочисленных конкурсов и благотворительных базаров: болонок, пекинезов, тойтерьеров, пуделей, шпицев и замысловато причесанных собачонок неведомой породы.
В мягких креслах ожидали приема к врачу–ветеринару псы и их владельцы. Тучный, апоплексического вида господин держал в широких ладонях тонконогого пучеглазого уродца, такого крохотного, что его можно было бы носить в кармане. Высокомерная старушка жалостливо гладила маявшуюся от зубной боли кудлатую шавку с перевязанной мордочкой. Крутившийся у точеных ножек юной экстравагантной девицы красавчик пудель завистливо тявкал на портрет своего именитого собрата.
– Королевские доги? – презрение, смягченное привычным кокетством, прозвучало в голосе молодящейся дамы преклонных лет. – Мы их не регистрируем. У них свой клуб.
– А здесь?..
– Здесь комнатные собачки. Декоративных пород. Истинные друзья человека!
По адресу, полученному от регистраторши, О"Тул понесся на другой конец города, в клуб королевских догов «Голубая кровь».
Прозрачная полусфера из стекла и алюминия гигантским мыльным пузырем сверкала под солнцем. Вокруг раскинулся ухоженный изумрудный газон. Внутри, под куполом, соединенные эскалаторами, висели площадки, где среди благоухающих цветов и ажурных клеток с певчими птицами разместились различные службы клуба.