— Мне и здесь хорошо.
Он быстро взглянул на обоих мужчин.
— Это видно. Но перемена обстановки, замена скуки и однообразия веселой жизнью в Штатах принесет вам несомненную пользу.
— О, нет… здесь не было так скучно и однообразно, как вы полагаете. Я почти решила остаться тут не некоторое время.
— Но, моя дорогая, все уже приготовлено к отъезду. Я заказал каюты.
В глазах у нее он прочел упрямство, которое было ему слишком хорошо знакомо.
— Об этом мы потолкуем потом, — сдержанно произнесла она. — А теперь познакомьтесь с моими друзьями.
Мужчины молча поздоровались. Все испытывали какую-то неловкость, которую Фелиция тщетно пыталась рассеять.
— Значит, вы все-таки сумели приехать сюда, — обратилась Фелиция к Кумсу.
— Да, я успел сесть на пароход, и меня высадили недалеко отсюда. Двое туземцев перевезли меня в лодке через лагуну. А вот и они вдут с моим багажом.
Двое туземцев пересекли лужайку и направились к дому. Они были нагружены целой кучей чемоданов. Кумс, обливаясь потом, пошел им навстречу.
— Как вы решили относительно отъезда? — спросил Хилькрест.
— Не знаю. Подумаю. Я решу этот вопрос завтра.
— В таком случае, вы разрешите мне остаться здесь до завтра? Если вы решите уехать, я отвезу вас в Папити на своем катере. Мне это, должен признаться, очень неприятно. Во всяком случае я хочу проводить вас.
— Вы очень любезны. Между прочим, вы должны извинить Кумса. Он совсем не дурной человек, но здесь, как вы видите, он себя плохо чувствует.
— Понимаю, — сухо ответил Хилькрест.
Выкупавшись и переодевшись, Кумс почувствовал себя лучше.
— Кто этот бородатый рослый детина? — спросил
Кумс, обмахивая свое раскрасневшееся лицо широкополой шляпой.
Фелиция подала ему большой веер.