– Вот они.
– Хорошо, возьмите сумку.
И мистер Фогг передал саквояж Паспарту.
– Берегите его, – сказал он. – Там двадцать тысяч фунтов.
Паспарту чуть не выронил сумку, как будто эти двадцать тысяч были в золоте и вес имели соответствующий.
Затем господин и слуга спустились вниз, и ключ, запиравший дверь, ведущую на улицу, повернулся дважды.
Станция дилижансов находилась в конце Сэвилл-роу. Филеас Фогги его слуга сели в кэб, который быстро покатил к вокзалу Черинг-Кросс, откуда берет начало одна из веток Юго-Восточной железной дороги. В двадцать минут девятого кэб остановился перед оградой вокзала. Паспарту спрыгнул на землю. Его хозяин последовал за ним и расплатился с кучером. Тут к мистеру Фоггу приблизилась нищенка, державшая за руку ребенка; ее босые ноги были грязны, на голове потрепанная шляпа с жалким пером, сама в рубище, на плечах изодранная шаль. Она попросила милостыню. Филеас Фогг вытащил из кармана двадцать гиней, которые только что выиграл в вист, и протянул их нищей.
– Возьмите, милая женщина, – сказал он. – Я рад, что встретил вас!
И пошел дальше.
Паспарту почувствовал, что у него как будто повлажнело под веками. Хозяин стал ближе его сердцу.
Вскоре они с мистером Фоггом достигли здания вокзала и вошли в большой зал. Там Филеас Фогг распорядился, чтобы Паспарту купил два билета первого класса до Парижа. Потом, обернувшись, увидел своих пятерых коллег из Реформ-клуба.
– Господа, я еду, – сказал он. – Проделанный мной путь вы сможете по возвращении проследить по различным визам, проставленным в моем паспорте.
– О мистер Фогг, – учтиво запротестовал Готье Ральф, – в этом нет надобности. Мы полагаемся на вашу честь джентльмена!
– Что ж, тем лучше, – обронил тот.
– Но вы не забыли, что вам надо возвратиться… – начал Эндрю Стюарт.
– Через восемьдесят дней, – прервал его мистер Фогг, – в субботу 21 декабря 1872 года, в восемь часов сорок пять минут вечера. До свиданья, господа!
В восемь сорок Филеас Фогг и его слуга заняли места в своем купе. Пять минут спустя раздался свисток, и поезд тронулся.
Ночь выдалась темная. Моросил мелкий дождик. Филеас Фогг, прислонившись в уголке, сидел молча. Паспарту, все еще порядком ошарашенный, машинально прижимал к себе саквояж с банкнотами.
Поезд еще не миновал Сайденхема, когда из уст слуги вырвался самый настоящий вопль отчаяния!
– Что с вами? – осведомился мистер Фогг.