— Возчики!.. кому же еще? Я видел, как они перешептывались… Они, конечно, они!
Силантий выбежал из комнаты. Суббота подошел к окну и стоял, наблюдая, как Силантий сел на лошадь, поскакал со двора.
За спиной у Субботы бесшумно появилась Марфа.
— Кажись, набрели они на золото… — тихо сказал Суббота.
— Это он сам тебе… признался?
— Красивая ты баба, Марфа, да бог ума не дал. Нешто такое говорят? Такое и жене не сказывают.
— Куда же это он не поевши? — спросила Марфа.
— Вернется… — усмехнулся Суббота. — Их четверо… бугаев. Куда ему против них!
По лесному тракту ехала одинокая телега, запряженная двумя худосочными лошаденками. Рядом с телегой, тяжело нагруженной ящиками и мешками, шли Смелков и Арсен. На Смелкове были надеты брезентовый плащ с откинутым назад капюшоном и фуражка горного инженера, на Арсене — солдатская шинель и щегольская кавказская каракулевая шапка.
Как и говорил Волжин, Арсен Кобакидзе оказался действительно способным на невозможное. Проделать путь в несколько тысяч верст от Петрограда до Балабина, через несколько фронтов, было бы просто немыслимо, если бы рядом не был Арсен, с его сообразительностью, хваткой и отчаянной смелостью. Где надо, размахивая внушительным мандатом, где привирая и ловча, а где и действуя силой, Арсен умудрялся преодолевать любые препятствия.
И вот, оказавшись в преддверии заветного Ардыбаша, Аркадий Николаевич вдруг переполнился удивлением. И вовсе не тому, что после долгого путешествия и подчас невероятных приключений почти достиг Ардыбаша, удивлялся, осознав до конца все легкомыслие этой затеи, тому, как он мог на нее согласиться.
Отправиться на Ардыбаш без необходимого снаряжения, с необразованным, пусть даже и весьма энергичным помощником, да еще с молоденьким красноармейцем, воплощавшим в себе одновременно и охрану, и рабочую силу экспедиции, было, конечно, безумием.
Беспокоило его и то, что выехал он из Петербурга, не попрощавшись с женой и дочкой Тасей, отправленными им в деревню под Лугой «на кормление» — в деревне было не так голодно, как в Питере.
Он охотно приписал бы свое неожиданное согласие отправиться на Ардыбаш силе внушения «товарища Захара», но понимал, что главным было не уговоры Волжина, а его собственная, фанатическая вера в золото Ардыбаша.
И еще тоска по любимому делу, которого он был лишен в Питере, вынужденный ради ничтожного пайка перебирать дурацкие бумажки в каком-то непонятном новом учреждении.
— Поразительное легкомыслие! — вырвалось у него. — Отправиться в эту глухомань безо всякого снаряжения, без опытных помощников, без провианта… На авось, на фу-фу!..
Арсен усмехнулся в усы.
— Вас я понимаю, — продолжал Смелков. — Вы ради своей революции готовы на все! Но я-то? Как я мог поддаться на такую авантюру?!
— Вы, мой дорогой, — с чуть заметным акцентом сказал Арсен, — ради своей науки не то что в эту глухомань, вы на костер, как этот итальянский монах… Джордано Бруно… пойдете!
— Костер нам не угрожает, — усмехнулся Смелков. — А вот от пули каких-нибудь ваших партизан, несмотря на все мандаты, мы совсем не гарантированы. Кстати, куда опять подевалась наша «охрана»?
ebooksa