— О чем это нам не известно? — выпалил Максимилиан. — Ну–ка, поведай.
— Э-э, ну-у, я об атомах, ядрах, их делении и распаде. Ты ведь в 1928 году попал сюда, в Атлантиду, верно? — начал я сбивчиво.
— Да, верно, — подтвердил он. — И что это означает? Мне тоже известно, что такое атом, электрон и ядро, и что с того?
— Да, в ваше время уже об этом было известно, а вот о том, что ядро атома можно расщепить на еще более мелкие составляющие и при этом высвободить колоссальное количество энергии, это стало известно людям только с пятидесятых годов, так, что ты еще этого не можешь знать. Но мне это уже известно. Я ведь по сравнению с твоим временем из будущего, получается, прибыл сюда. А ваше настоящее это наше прошлое. Прошло как–никак уже почти 80 лет. Помнишь, я тебе говорил об этом раньше? — отвечал я на вопрос Максимилиана.
— Да, да, точно. Об эффекте нестарения мы тогда так же вели речь. — подтверждал мои слова Макс. — А что это за высвобождение колоссальной энергии при расщеплении атома, ты ведь так сказал? И что это вообще за энергия?
Об этом очень долго сейчас можно рассказывать, скажу только одно: все зависит от того, как распорядиться, выделившейся в результате реакции деления ядер энергией. В свое время мы испытали два способа применения этой энергии. Использовали ее в качестве разрушительной силы, и, чуть не погубили все человечество и землю. Но мы так же ее использовали с благими намерениями, и, теперь за счет этой энергии вырабатываем электрическую.
Все зависит от уровня осознания людей, применяющих ту или иную силу.
Я, в свою очередь, не намерен применять открывающиеся у меня здесь способности во вред вам и себе. Потому как понимаю, что такое мое поведение и такие методы использования сил, не будут способствовать моему росту и развитию моего сознания далее. И если я выберу применить все предоставленные мне возможности во вред, то не достигну поставленных перед собой задач.
Так что теперь, Макс, ты понимаешь, что важна не сама энергия, не сами силы, а то, как ими распорядится тот, кому они предоставлены? И все, абсолютно все, зависит от внутреннего мира, внутренней системы ценностей человека.
— Да, ты действительно прав, Виталий, — отозвалась Лира. — Возможно, именно поэтому мы оказались в таком положении, то есть вся наша цивилизация оказалась под водой, и мы еле–еле выживали все это время. Похоже, что тот, кто использовал, доступные ему силы, был недостаточно ответственен и не до конца понимал, чем может обернуться такое их применение.
Когда Лира произносила последние слова, я заметил, как печально взглянул на меня Макс. Он то уж точно знал, кто это был за человек, применивший доступные ему силы таким образом. Мне это было так же известно. Хотя Макс, возможно, об этом факте и не догадывался, глядя на меня. Это был отец Лиры, последний правитель Атлантиды — Тан, а так же еще часть людей, входивших тогда в совет старейшин. К сожалению, он, так же как и некоторые другие правители города, жившие до него, поддался искушению и использовал, доступные ему энергии с целью нанесения вреда, то есть в качестве оружия. Увы, где бы это не происходило, это всегда печально. Будь то наш мир или Атлантида.
— Да, но ты–то как об этом узнал? — встрепенулась Лира. — Ты что тоже умеешь читать плиты, и также понимаешь наш язык, как и Макс?
— Точно. С недавних пор я тоже стал понимать, что написано на плитах. Но со мной это происходит немного другим способом, нежели с ним. — и я взглядом указал на Макса Ньютона.
— То есть как это другим способом? — не понял меня Макс. — Так ты понимаешь, что там написано или нет?
— Я объясню, сейчас все объясню, не волнуйся. — пытался успокоить я Макса. — Помните, когда вы заметили, что мне якобы стало плохо. Я тогда еще осколок плиты в руке держал, а потом его выронил? Сказал, что у меня перед глазами были звездочки, словно меня огрели чем–то по голове.
— Да, было такое, помню, — заговорила Лира Сатта, все еще не скрывая удивления, — ну, и какое это имеет отношение к тому, что ты стал понимать то, что записано на плитах?
— Сейчас, сейчас, не торопитесь, — я притормозил немного их рвение.
— Так вот, потом я отошел к целым плитам и стал их рассматривать, ощупывая ту, что была наверху. Находясь там, я еще раз испытал такое же состояние, только это уже были не звезды, а последовала вспышка. После, я понял, что было записано на плите, хотя и не знал, как читаются на ней знаки. Просто сразу понял, и все. Будто мне в голову вложили сразу всю информацию с плиты, в одно мгновение. Я ее уже знал, всю, лишь едва коснулся плиты рукой. Полагаю, что я каким–то образом подключился к самой информации, имевшейся в данный момент на плите, и, в знании и прочитывании здешней письменности, как Максу, мне не было необходимости. — заканчивал я объяснения. — Ведь знаки и символы — это всего лишь способ выражения информации внешне: на камне, бумаге, дереве, металле. Так вот, мне, скорей всего, стала доступна непосредственно сама информация, а не способ ее выражения, посредством символов.
— Ну, ты даешь, Виталий! Это же здорово! — восхищенно воскликнул Максимилиан Говард. — Теперь ты, возможно, сможешь мне помочь в некоторых вопросах, которые мне никак не удается разрешить, сколько я не пытался.
— Да, конечно, Виталий поможет нам, — обратилась к Максу Лира. — но, наверное, сейчас он очень проголодался, ведь ничего не ел еще с тех пор, как попал к нам в город.
ebooksa