Атлантида[СИ]

— Не понимаю, как ты еще на ногах держишься? — теперь уже она обращалась ко мне.

12

Действительно, я ничего не ел с тех самых пор, как попал сюда. Но что было странно, я вовсе не испытывал голода, Даже ни малейшего намека на него. Удивительно это было, очень загадочно. Уже прошла примерно неделя по здешним меркам, а я все еще не испытывал голода. Со мной вообще творилось что–то необъяснимое, начиная с того момента, как я оказался в Атлантиде.

— Но я не голоден, — попытался было возразить я Лире, и Макс, тоже встал на мою сторону, дабы все мы поскорее занялись рассмотрением мучавших его вопросов, но она была непреклонна и настаивала на своем.

— Раз ты не голоден, хорошо. — произнесла с напором лира. — Однако, я уже проголодалась и хотела бы поесть.

— Ладно, ладно, — Макс, наконец, понял, что Лиру ему переубедить не удастся. Да и сам он, похоже, был не прочь перекусить, только не подавал виду.

— Я вижу, вы не захватили с собой ничего, но не волнуйтесь, моих запасов должно хватить всем. Я ведь надолго порой выхожу и еду беру с таким же расчетом. — говорил Макс, доставая при этом из подобия рюкзака свертки и плоды, и раскладывая их на ткани, которую Лира успела расстелить прямо на земле, помогая ему.

В итоге получился довольно внушительный стол, и я не мог поверить, что Макс брал столько еды каждый раз. Ведь таким ее количеством можно было утолить голод пяти людей, и не в один прием, к тому же.

Закончив приготовления, они принялись за еду, между тем пытались расспросить меня о моем мире, как я живу, что происходит вокруг, каких высот мы достигли. Макс очень интересовался ядерным распадом и всем, что с ним связано. Я же в свою очередь пытался выяснить у них, почему мы считаем с давних пор Атлантиду более развитой и продвинутой цивилизацией, чем, например, наша. А это действительно так, один факт, по крайней мере, указывает на это: кварцевые таблички с информацией о распаде ядра, тогда возникает вопрос, как они к этому пришли, как достигли всего этого? Но, увы, Макс с Лирой ничего внятного по этому поводу мне так и не сообщили. Наблюдая нынешнее состояние цивилизации — Атлантида, я пришел к выводу, что в то время, когда составлялись эти таблички, и на них велась запись информации, Лира не только не родилась, но даже ее родителей не было на свете. Я подозревал, что ее родители появились на свет спустя десятки, а может, даже и сотни поколений атлантийцев, уже после того, как были оставлены письмена на пластинах кварца.

Макса я вообще не брал в расчет. Он изучал таблицы, и другие надписи на сооружениях совсем немного времени, всего лишь каких–то 80 лет. Откуда он мог узнать подробности? Но как позже выяснилось, на этот счет я круто ошибался. Максимилиан Говард действительно многое выяснил, по крайней мере, об их достижениях, и откуда бы вы думали? Из тех самых надписей, которые он как раз и изучал.

Как он мне поведал далее, пока мы ели, (я тоже немного попробовал тех плодов, что Макс прихватил с собой, желая сравнить их вкус с нашими фруктами и овощами, ради интереса, так как все еще не был голоден) атлантийцы, будто специально составляли летопись своей истории на кварцевых пластинах. И, похоже, не только своей собственной.

Они фиксировали, как я понял со слов Макса, все, о чем им удавалось узнать. В частности, по его рассказу, на осколках теперь уже разбитых плит, они упоминали о времени сотворения вселенной, звезд, планет, земли в том числе, и зарождении на ней жизни. Гипотезы это были или же истинная информация он так и не смог понять. Потому как целых плит с данной информацией более уже не находил. Далее речь шла о землепользовании и освоении людьми техники: колеса, простейших двигателей (паровых), затем на горючем топливе, о развитии строительства, архитектуры, об изучении и внедрении новых материалов. Создавалось такое впечатление, что данная цивилизация росла и развивалась более быстрыми темпами, чем даже наш с Максом мир. Будто им в развитии кто–то помогал, был их покровителем, неким партнером.

— Интересно, что будет в следующих плитах в стопке? — с неподдельным интересом Макс Говард высказал свой вопрос вслух. — Да, и еще, я тут неподалеку обнаружил несколько странных сооружений. Наверное, в этих комнатах что–то храниться. Они полностью сохранились, представляешь, как будто их построили только недавно. Время их совсем не потрепало.

— Но что самое интересное и загадочное, мы никак не можем в них попасть. Они просто запечатаны, наглухо. — оживился Макс, почти, вскакивая с земли, будто ему не терпелось тотчас туда попасть. — Может быть, тебе удастся их открыть. Наверное, там что–то очень ценное с их точки зрения, и, имевшее для тех людей огромное значение. Но что?

— Хорошо, ты покажешь мне эти комнаты, но только завтра, ведь уже начинает темнеть, а до них идти еще надо. — приостановил я напор Макса.

— Да, верно. Свет нам не помешал бы, а то они находятся низко, почти под землей и там темновато. — опомнился Макс. — Ну, тогда разобьем лагерь прямо здесь. Я уже так делал, и ничего не случилось, не волнуйся Лира. — обратился он к ней со словами ободрения, потому как она уже набрала в легкие воздух и открыла рот, намереваясь возразить ему.

— Никто меня здесь не тронул. Все будет в порядке, вот увидишь. — продолжал он подбадривать Лиру, и она, наконец, сдалась.

Вскоре лагерь был разбит. Хотя и лагерем–то это нельзя было назвать, даже с натягом. Были лишь разложены дополнительные ткани, более плотные и ворсистые. На одни мы улеглись, другими укрылись. Просто — спальные места, для ночлега. Я лег, положив одну руку под голову, и укрылся верхней тканью. Это был довольно легкий материал. Хотя по его внешнему виду так сказать было нельзя. Походил он больше на махровое полотенце, только был гораздо толще. Вскоре я уснул, не имея понятия, чем были заняты Лира и Макс, и уснули ли они так же быстро, как и я.

13

Большую часть ночи я спал без проблем, но под утро кое–что произошло. Похоже, что я видел сон, хотя ощущения были более чем реальные. Со мной пару раз такое случалось, в моем мире, еще до знакомства с Максом. Ощущения были настолько реальны, что и подумать даже не можешь, что это на самом деле сон. Ясность ума и осознание ситуации, тебя окружающей, сохранялась немыслимая.