Покаяние

Все машут платками, букетами, флажками.

Гремит маршем китобоев военный оркестр.

Не легко рассмотреть Людмилу в разноликой, бушующей страстями, массе народу. Быть может, она и не пришла. Всё прояснится, когда на берег подадут трап, и сотни родственников, друзей, знакомых, любимых жён и невест ринутся на борт плавбазы, растекутся ручейками по каютам.

С сильно бьющимся сердцем я окинул взглядом живое море, колышущееся огромным цветущим садом, и заторопился вниз.

На трапе столкнулся с Виктором.

— Буду караулить у слипа, дружище. Если она пришла, проведу в твою каюту, — успокоил он меня.

Что делается наверху неведомо в машинном отделении. Можно лишь представить, как там подали широкий трап, как хлынули на судно горожане, заполняя просторную разделочную палубу, старательно отмытую матросами к приходу в родной порт.

Я нетерпеливо елозил в кресле, поглядывая на приборы и чаще на часы, ожидая конца вахты.

Неожиданно на трапе, спускаясь всё ниже из люка, показались стройные ноги в белых туфлях, потом белая мини–юбка, затем белая водолазка и, наконец, вся она — с радостной улыбкой на прелестном лице, украшенном небесно–голубыми глазами. И если бы вдруг, как в шуточной песне про кочегара: «На палубу вышел, а палубы нет, вся палуба в трюм провалилась…», я бы удивился меньше, чем этому необыкновенному видению в машинном отделении китобойной плавбазы!

Восхитительная хризантема! Нежная незабудка! Изысканная белая роза! Изящная магнолия!

Что нимфа, что фея перед ней? Что Золушка или принцесса из сказки?!

Белые локоны со вкусом уложенных волос придавали ей особую строгую торжественность.

Но не всё то золото, что блестит. Не все белоголовые девушки — блондинки. Не все милашки–очаровашки ласковы и добры, как перед свадебным венцом, умны и мудры по прошествии лет. Крашенные волосы примут естественный цвет. Огрубеет голос, станет сердитым и недовольным. И лишь глаза останутся всё такими же васильково–синими, но уже без прежнего блеска в них, и смотреть будут отчужденно, а порой, с затаённой ненавистью и откровенным презрением.

Извечный вопрос: все невесты — ангелы, но откуда жёны–ведьмы берутся? Ответ прост, как пустой кошелёк в дырявом кармане старого пиджака: женщина никогда не может быть удовлетворена, ничем не насытится бездонная душа её, оттого становится злой, раздражительной и коварной.

Александр Сергеевич Пушкин гениально выразил эту истину в замечательной сказке «О рыбаке и рыбке». Внешняя красота жены не имеет значения для мужа, если в доме скандалы, ссоры из–за пустяков.

«Мудрая жена устроит дом свой, а глупая разрушит его своими руками». Глава 14, стих 1.

«Непрестанная капель и сварливая жена — равны». Библия, Притча Соломона, глава 27, стих 15.

Истинная красота женщины — в кротости её характера, а прелесть её — в кротости её речей.

«Поучение писца Ахикара», Ассирия, 8–7 вв. до н. э. «Кто нашёл добрую жену, тот нашёл благо и получил благодать от Господа». Глава 18, стих 22.

Кто бы стал философствовать в тот волшебный миг чудесного явления?!