– О, тогда!.. – сказала Маргарита с неизъяснимым выражением, в котором сомнение начинало уступать надежде.
– Что же тогда?
– Тогда!.. Но нет, это невозможно.
– Узнаёте ли этот перстень? – спросил Поль, показывая ей перстень с ключом от ее браслета.
– Боже милосердный! – вскричала Маргарита. – Так он умер!
– Он жив!
– Так он меня уже не любит?
– Любит!
– Если он жив, если он меня любит… О, это может свести с ума! Что я вам говорила… Да, если он жив, если он меня любит, то как же этот перстень попал в чужие руки?
– Он дал его мне, чтобы я показал вам.
– Какая неосторожность! Разве я могла бы кому-нибудь доверить этот браслет? – Маргарита приподняла рукав. – Посмотрите, вот он!
– Да, но вы, мадемуазель, свободны, не приговорены к позорному наказанию, не живете среди воров и разбойников.
– Ну так что же? Ведь он невиновен, и я люблю его!
– Притом он думал, – продолжал Поль, пытаясь понять, как велика любовь и преданность сестры Лузиньяну, – притом он думал, что так как теперь навсегда отделен от света, то по долгу благородного человека обязан предложить вам распорядиться вашей жизнью так, как вам будет угодно. Иными словами – вы свободны.
– Если женщина сделала для мужчины то, что я для него, то извинить ее может только вечная любовь к нему. Так будет и со мной.
– О, вы настоящая женщина! – склонил голову Поль.
– Скажите мне! – Маргарита, приблизившись, тронула молодого человека за руку.
– Что вы хотите?
– Вы его видели?
– Я его друг, брат…