Ребонет был настороже, однако в конце концов разочарованно поднял бровь.
– Какая-то молитва? Эй, Рува-… – с этими словами Ребонет потянулся, чтобы потрясти Руварда за плечо, и тут…
Застыли все. Даже у Лоуренса точно заледенел хребет.
Лоуренс слыхал, что птица под взглядом охотничьего пса замирает и сидит на ветке, пока охотник не подстрелит ее из лука. Лягушка под взглядом змеи замирает и сидит неподвижно, пока ее не проглотят целиком. Словом, под взглядом по-настоящему кошмарного противника добыча может лишь вести себя как добыча.
– Огнем, ог-…
На этом голос Ребонета оборвался. Возможно, на самом деле оборвались воспоминания Лоуренса. Впрочем, он не был уверен, что на самом деле Ребонет сказал что-либо еще, – мощное тело командира банды Фуго оказалось подброшено в воздух чем-то еще более громадным, а потом, прежде чем он приземлился естественным путем, его швырнуло оземь.
Хоро стояла безмолвно, вжав чудовищную лапу в заснеженную землю.
В темноте, где даже луна не светила, спрятавшись за облаками, виднелись белые облачка дыхания, вырывающиеся между зубов Хоро.
Здесь был не город с горящими повсюду фонарями.
Леса и горы, где царствуют темнота и тишина, – вотчина духов и зверей.
Хоро медленно качнула головой. Лоуренс не знал, что теперь будет с остальными. Знал он только одно: ему нужно вставать и бежать.
Но из-за раны в левой ноге и удара кулаком в живот его не держали колени. Попытавшись встать, он тут же рухнул обратно в снег, и тут один из сопровождающих их наемников Миюри схватил его за воротник и потащил. Когда они добрались до лошадей, оказалось, что при виде клыков и когтей гигантской волчицы не застыла в потрясении лишь лошадь Лоуренса, привычная уже к Хоро. С помощью наемника Лоуренсу удалось кое-как встать и уцепиться за поводья, после чего он, повернувшись к Мойзи, прокричал:
– …На мою… мою лошадь!
Мойзи, неся Руварда на спине, подбежал, даже не кивнув. Должно быть, он был сильно раздосадован текущими по его щекам слезами, но сейчас было не до того.
В первую очередь он взгромоздил Руварда на лошадиную спину; потом, заметив состояние Лоуренса, с легкостью поднял туда же и его.
– Займись малышом! – выкрикнул он, разворачиваясь. Двое сопровождающих, следуя его примеру, обнажили мечи.
Однако – то ли от гнева, то ли от стыда, то ли от страха перед Хоро, но их руки дрожали.
– В-вы будете только мешать!
От очевидной правды, высказанной Лоуренсом, все трое содрогнулись.