Никогда уже им не стать хорошими наемниками.
– Несите всю нашу горячую воду! Надо малышом заняться как можно скорее!
Наемники внезапно сгрудились вокруг лошади Лоуренса и спустили на землю и его, и Руварда. Судя по тому, как с Лоуренсом обращались, он из подозрительного торговца превратился в благородного человека, доблестно доставившего Руварда в лагерь.
Его уложили на расстеленном поверх снега покрывале; руки проверили – почти что простучали – все его тело сверху донизу, а потом внезапно кто-то сильно ударил его по щеке. Лоуренс захотел сказать: «Я в сознании, спасибо», – однако язык отказывался слушаться; даже голова поворачиваться не хотела.
Но тут его ударили опять, тем самым грубо вернув голову в прежнее положение, и перед глазами Лоуренса мелькнул наемник, держащий кинжал, который должен был находиться в его, Лоуренса, бедре. Похоже, те удары ему нанесли, чтобы заслонить боль от вытаскивания кинжала.
– Кровь остановлена! Где травы?!
– Заместитель, мы контратакуем, наступаем?!
– Оружие! Принесите оружие!
– Парень, быстрее! Открой второй мешок, быстро!
Суматоха была, казалось, где-то вдали. Возле самой головы Лоуренса проносилось множество ног; иногда раскидываемый ими снег попадал ему в лицо, но кто-то его тут же вытирал.
«Вот что такое поле боя», – рассеянно подумал Лоуренс.
В следующее мгновение кто-то сел рядом с ним и произнес:
– Господь на твоей стороне. Давай помолимся.
Это был священник – с растрепанными волосами, довольно мрачный на вид. Рясу он накинул явно впопыхах, меч открыто свисал с пояса. Тем не менее это, несомненно, был превосходный капеллан.
– Ты вовремя… – только и сумел ответить Лоуренс. Капеллан улыбнулся и, хлопнув его по щеке, встал.
– Он в сознании?!
Голос Мойзи. Едва эта мысль мелькнула у Лоуренса в голове, грубая рука повернула его голову.
– Господин Лоуренс! Это я!
Мысли в голове у Лоуренса были совершенно перепутаны, однако ему кое-как удалось кивнуть.
– Следует ли нам считать этого волка союзником?!