Леший

– Очень может быть, – ответил губернатор язвительно, – но только старыми.

Рябоконь вспыхнул:

– У нас ведь уже была деноминация!

– Тогда не задавай глупых вопросов. Котел у нас общий. Бабки делим поровну – согласно внесенному капиталу на обустройство…

Рябоконь напрягся, считая в уме, сколько ему причитается доходов. Он подумал спросить, в какой валюте – рублях или долларах, но не успел, потому что Безгодов тем временем продолжил:

– Еще раз напоминаю, что бизнес в этой части абсолютно легален. Незаконна другая его часть, о которой мы предпочитаем не говорить вслух. Стены имеют уши. Скажу одно: есть спрос – будет и предложение. Легальная часть товара пойдет тем же путем – через официальные ворота – в государственные аптеки. Другая часть – через канал, водным путем. За разработку этого варианта я прошу доплатить. Надо пересмотреть взаиморасчеты. Впрочем, как хотите! Я не навязываю эту часть бизнеса. Разработка и осуществление шли с моей стороны. Я рисковал больше всех. Перестроил производство, а одну из ветвей разместил в стороне от основного производства.

Ребята умолкли, слушая, как поет официальный соловей областной администрации. Пусть наслаждается. Можно и послушать, пока не настало время больших чемоданов.

– Мы уже сделали два пробных рейса, – продолжал Безгодов. – Внешне – это обыкновенное судно, теплоход. Команда работает теперь на меня. Они могут запросто изменить маршрут, поскольку их основная задача – контроль водной среды на биомассу. В общем, сунул-вынул и дальше поехал. В любой момент они могут избавиться от груза, если надо будет. Их некому контролировать со стороны государства. Они даже не подлежат контролю. Что молчите?

– Слушаем, – ответил за всех Сухофрукт.

– Хреново слушаете. Мне кажется, вы ничего не поняли. Повторяю: товар в виде отдельных составляющих поступает автотранспортом в Иштан, там приобретает необходимый вид и кондицию, а оттуда идет протокой за ворота в город Северный. Грех не использовать подобную возможность…

– Ты хоть знаешь, сколько за это дают? – проскрипел Сухофрукт.

– Знаю! – тявкнул недовольно Безгодов. – Это если тебя поймают. Много ты видел пойманных? В последнее время я что-то не слышал…

– Мы не отказываемся от первоначальных условий, – продолжил Рапп, – но в остальном, думаю, надо воздержаться.

– Да, – согласились остальные, – надо воздержаться. – Хуже нет ехать дорогой неезженой. Попробуй сам пока. Понадобится помощь финансами – поможем. Риск дело благородное, но не в нашем случае…

– Как хотите, – холодно произнес Безгодов. Он встал и подошел к окну, сразу потеряв интерес к присутствующим. Господа бросали его. Они хотели быть чистенькими. Им кажется, что их капитал отныне легален, а положение на рынке – легитимно и стабильно. Они сильно заблуждаются. В любой момент каждого из них могут выдавить из экономических отношений, как стекло из рамы. Тогда-то они и вспомнят вновь о Безгодове. Он не настаивает на партнерстве. Он еще не пал так низко, чтобы просить. Они просто не видят очевидной выгоды, при которой доход достигает тысячи и более процентов.

– Чуть не забыл, – вдруг произнес он. – Старуха из отдела кадров – агент ФСБ. Абсолютно точная информация. ФСБ ото всего открестилась. Но это так. Реликвия сама призналась, что служила, чуть ли не со времен Берии, а потом состояла на связи у КГБ. Агент. Сексот…

– Понятно, секретный сотрудник… И что ты с ней сделал? – испуганно произнес Рябоконь.

– Чего я сделаю… Старухе сто лет скоро. Уволил. Тем более она несла лишь всякую чушь – про записки в огороде и лешего. Не опасна. Вместо нее теперь наш человек – девица на выданье. Замуж хочет, аж зубами скрипят. Выдам за кого-нибудь…

Ребята повесили головы, видя, как на глазах вдруг стал меняться недавний друг и партнер. Ему будто слово волшебное сказал президент.

– Тем более что кадровая старуха, кажется, того… – Безгодов покрутил пальцем у виска. – Меня, говорит, украл недавно инопланетянин и надругался надо мной. Кто ей после этого поверит. Насмотрелась передач и остановиться не может… Шарики за ролики заехали…