Леший

– Слушаю, Евгений Васильевич…

– Зайди ко мне срочно, Николай Карлович.

Через минуту начальник правового отдела Сенаторов уже стоял в кабинете.

– Дай сообщение, Николай Карлович, по инстанции… О нарушении служебных обязанностей заместителем начальника ФСБ Серебровым, – произнес губернатор елейным голосом.

– Какие нарушения?

– Он не имеет права работать в других организациях. Он обязан только служить отечеству. Вместо этого он затесался в ряды журналистов. Он у нас заместитель, видите ли, главного редактора газеты «Предместье».

– Совершенно верно. Есть такой факт, – ответил Сенаторов.

– Вот ты и озвучь через средства массовой информации. Пусть о нем знают, какой он страж правопорядка и безопасности государства. И сообщи туда… – Губернатор ткнул пальцем вверх.

– Может, не стоит, – усомнился Рябоконь. – Все-таки КГБ и так далее…

– Делай, как я сказал! – повысил голос губернатор. – КГБ давно ушел. И сейчас у нас демократия. Пусть отправляется на пенсию и там пишет свои мемуары… Сам же ты сказал, а теперь на попятную.

– Хорошо, – молвил исполнительный Николай Карлович и покинул кабинет, тщательно прикрыв за собой дверь.

– Короче! Докладываю вам ситуацию. На очистных теперь наш человек, – сказал губернатор.

– В доску, – прибавил Рябоконь. Однако Политик пропустил его шпильку мимо ушей и продолжил:

– Соответственно, Северный теперь тоже наш. От Нагорного Иштана через протоку там совсем близко. Надо бы нам теперь определиться, сколько надо платить этому мужику. Проблем не будет. Он уже вовсю работает…

– Заправляющим на конеферме. Го-го-го! – Рябоконь заржал, как жеребец, что даже Безгодов не выдержал и расплылся в улыбке.

Главное в нашем деле – это чувствовать меру и вовремя спрятать рожки.

– Сделать ноги… – поправил его Рябоконь.

– Юмор у тебя сегодня – сплошь черный. Случаем, не укололся с утра? – вновь насупился губернатор.

– Даже не мечтайте… Если кто укололся, так это вы, потому что не чувствуете реальности. Куда вы лезете? Куда вас несет, черти скоморошные? Ошизели, на фиг, окончательно. Там же тотальный контроль. Запретная зона…

Рябоконь замолчал. Кажется, он все сказал.