Очень приятно, Ниагара. Том 1

– Да что ты за мать такая! Ну, поимел он тебя по пьяни, чего ты лезешь в мою жизнь?! Это мой мужчина! Дура, ненавижу тебя!

Меньше всего я могла себе представить такую подоплеку банного акта нескончаемого спектакля под названием «Жизнь». Испытанное моральное потрясение было таким огромным, что, оказав посильную первую помощь, как единственная оставшаяся в строю женщина, я гневно отпела альфа-самца за моральное разложение, попутно расплющив присутствующих уничтожающим катком сарказма. После такого демарша в меня полетели увесистые комья брани и указания маршрута предлагаемых дальнейших передвижений, в том числе (а как же иначе) и от увечных афродит. Ясно, иноверцам не место в плотных рядах адептов. Оставалось одно – покинуть сауну гордо и с достоинством. При поддержке Кеши.

Как-то раз я была приглашена в гости с соизволением прихватить спутника. За приличным праздничным столом у моей подруги Иннокентий непристойно залпом употреблял изысканный коньяк, радостно заедая его шпротами, которые ловко вылавливал руками, почавкивал и отпускал каверзные комментарии. Когда гости именинницы обрели дар речи и вернули в человеческое положение глаза листохвостых гекконов, меня вежливо этапировали на кухню. Разгоряченные праведным гневом друзья провели серию жалящих ударов типа американского левого джеба для выведения противника, то есть меня, из устойчивого морального положения, а потом и добили мощным апперкотом, вежливо, но настойчиво выдворив вместе с незадачливым кавалером за пределы ринга, то есть из квартиры. Однако, открытием стали нарочитый снобизм и классовая нетерпимость таких обычно доброжелательных и благорасположенных товарищей.

Как ни странно, меня совсем не раздражали, а порой и забавляли откровенные недоработки воспитания Кеши. Ненавязчиво и подробно мы проходили шаг за шагом большой и трудный путь к высотам элементарной культуры поведения в «приличных» местах. И надо признать, что «кузнечик» поглощал традиционные навыки как уникальная китайская бамбуковая тряпка, которая впитывает в три раза больше жидкости, чем привычные гигиенические салфетки, не оставляя разводов и ворсинок. Одно удовольствие проводить уборку с таким дивным инвентарем!

Инок-Кент-Ноки со временем нашел работу, приобрел новый гардероб, сделал ремонт в доме, полюбил уют и чистоту, стал говорить без привычных пауз, проглатывающих мат, обрел милую и искреннюю любовь, без напряжения орудовал за столом ножом и вилкой, даже в библиотеку записался (читал ли – не знаю, но картинки точно рассматривал). А я получила бесценный опыт толерантного понимания непознанного. Благодаря Иннокентию анорексичный остов моих представлений о мире нагулял дополнительные мышцы и кое-где даже жирок, приобретя округлость и пущую пикантность образа. Я задумалась о том, как мало мы, в сущности, знаем тех, кто живет рядом с нами за стенкой, за забором, на другой стороне улицы, кто торопливо проходит мимо в магазинах и на улицах, кто составляет нам тесную компанию в общественном транспорте и узких коридорах чиновничьих епархий. Что снится этим неузнанным теням? Какие желания и потребности руководят их действиями? В чем находят они утешение, отдохновение и радость? Какие мысли бродят в их темных, светлых, рыжих или седых головах? Почему они такие, какие есть? И почему мы для них другие? Ведь мир людей, который нас окружает, вовсе не манты, где каждый отдельный клочок сдобренного фарша из баранинки аккуратно и прочно отделен от сородичей слоем тонкого постного теста, а очень даже азу, где легкодоступные куски говядины вперемешку окружены луком, огурцами, помидорами, морковью, картофелем, маслом, зеленью и специями разных мастей. Каким из ингредиентов каждый себя ни почитал бы.

Сталина Зиновьевна

«Крылья, укрывающие от невзгод, одновременно застят свет»

Не всем родителям повезло, потакая насущным запросам и модным веяниям времени, дать ребенку благозвучное и удачливое имя, которое выражало бы суть личности и украшало бы в повседневной жизни как непременное бриллиантовое колье на светском рауте. Но Сталина Зиновьевна! Искра советской истории, дурманящий аромат русофильства, глубина патриотического порыва, знамя национальной гордости. Сталя, Аля, Лина, Ина, да еще и Зиновьевна. Это не Цецилия Абрамовна какая-нибудь, и не Жозефина Норбертовна, и даже не Дебора Козумировна.

Настолько интенсивным и густым был опыт общения с этой женщиной, что где-то в его наплывах напрочь потерян момент нашего знакомства. Помню только, было это что-то простое, бытовое и тривиальное. То ли покупка трех килограммов томатов на рынке, то ли оформление бланка госпошлины в очереди в сбербанке, то ли попытка найти нужный номер дома на незнакомой улице, то ли поиск искомой автобусной платформы на вокзале. Дело в том, что Сталина Зиновьевна – просто неисчерпаемый и самопроизвольно фонтанирующий источник самой разнообразной полезной информации, бесплатное справочное бюро, экспресс-доставка практических советов на все случаи жизни. Имея острый язык, мгновенную реакцию, несдерживаемую импульсивность и готовность облагодетельствовать весь мир, Сталина всегда была при деле, оказывая так необходимую ближним помощь еще до того, как потребность в таковой помощи возникнет у обреченного ближнего. Молниеносная скорость передвижения и всевидящий перископический взгляд позволял этой опытной и хитрой женщине быть в нужном месте в нужное время. Там, где, безусловно (по железобетонному мнению самой героини), требовалась мудрая поддержка и толковое руководство процессом. Случалось впечатление, что жизнь движется по невидимым, но управляемым самой Сталиной орбитам.

Скорее всего, что СтаЗи (как я ее прозвала, для себя, разумеется) при нашей первой встрече околдовала меня властными нотками голоса и гранитной убежденностью в правильности рекомендуемых по случаю действий. Вероятно, вовремя подоспевшие советы действительно помогли мне разрешить проблему. Возможно, мои тактико-технические характеристики и ракетные модули всех ступеней способствовали выведению основной компоновки на около-Сталиновскую орбиту. Так или иначе, одноразовой стыковкой наш межличностный полет не ограничился.

Сталина Зиновьевна, какой я ее узнала, была худощавой женщиной невысокого роста полновесно за сорок с облагороженными хной рыжими кудрями. С первого взгляда в облике читалась добротная уверенность в себе с небольшим креном в переоценку собственных качеств и возможностей. Угнездившись в упрямых складках губ, властность и настойчивость уравновешивались дерзкой смешливостью, зацепившейся за веерные морщинки в уголках пронзительно зеленых глаз. Бойкие и импульсивные движения наглядно демонстрировали, что в обиду себя такая леди не даст. Несомненную женскую привлекательность СтаЗи не растеряла за годы, но не кичилась ею, а скромно прятала под простой и неброской удобной одеждой.

Опрятная однокомнатная квартира под самым чердаком многоэтажного дома, куда я была приглашена на чай, поразила меня обилием зеленых друзей: от самых неприхотливых лилейных до экзотических копий деревьев в стиле бонсай. Все оранжерейное хозяйство размещалось на подоконниках, тумбочках, этажерках, подставках, в кашпо на стенах, в балконных ящиках, тепличных стаканчиках и даже на кухонных табуретках. Меня не удивила бы находка кактуса под диванной подушкой или листового суккулента в стаканчике для зубных щеток. В кухне на столе примостился аквариум, пестрящий рыбками, а в комнате в большой клетке желтела канарейка. Оставалось только удивляться, как выживало это натуральное изобилие в компании трех представителей семейства кошачьих рода «млекопитающие» отряда «хищники». Четвероногая компания поражала разнообразием окраса и наличием явных признаков ограниченных возможностей. Нет, коты (или кошки, кто их разберет?) не передвигались в инвалидных креслах и не страдали отсутствием отдельных частей тела. Но намотанные корсеты бинтов, частичная хромота, зияющие пустоты в шерстяном покрове и явные признаки отоларингологических и офтальмологических недугов невольно наталкивали на мысли о бездомных животных, изъятых милосердной рукой из грязных объятий подворотен. И я не ошиблась. Три представителя маргинальных слоев городской фауны действительно были в буквальном смысле спасены СтаЗи от неминуемой гибели, причем были далеко не первыми и, по всей видимости, не последними гостями зеленой квартиры. Даже соседи, поначалу гневно осуждающие соседство с блохастыми и лишайными, теперь тайно приносили под двери Зиновьевны маленькие и жалкие комочки, таким нехитрым образом выполняя свой долг милосердия по отношению к братьям меньшим.

Домашнее хозяйство Сталины не оставляло сомнений в предположениях о ее профессии. Конечно, это должна была быть биология, зоология, ну, или ветеринария. Но нет! Разве, имея такое имечко, можно было позволить себе быть обычным профессиональным поклонником природы? Как можно было во времена великих сталеваров, текстильщиков и шахтеров, суровых военных и отважных космонавтов посвятить себя любви к nature? Никак нельзя. Поэтому, работая всю сознательную жизнь обычным инженером, как того требовали партия и народ, СтаЗи посвящала оставшееся свободное время всему живому: растениям, животным и людям! Уж не знаю, каким профессионалом была эта женщина, но на любительском поприще она достигла невероятных высот. Я была просто поражена глубине и энциклопедичности знаний. Вот бы Робинзону Крузо хоть пятую часть знаний, умений и веры СтаЗи!

Вот, кто бы знал, что Алоэ ночью поглощает вредные выделения, исходящие от мебели, Мирт спасает от гриппа, Аспарагус лишает атмосферу тяжелых металлов, а Пеперония излучает положительную энергетику. Если несколько минут гладить собаку, можно избавиться от спазма сосудов. Кошки снимают боль при артритах. Дроздовые мухоловки (птички такие) вырабатывают очень сильный яд. Морская свинка может передумать рожать, рассасывая или консервируя зародыши. Устрицы меняют пол, улитки могут отрастить утерянный глаз, мухи жужжат в тональности фа мажор. Лесные растения общаются друг с другом при помощи натурального Интернета – грибниц, воспринимая вибрацию соседних растений и ветра. Безусловно, СтаЗи обожала природу. Но поразительно другое. Такое впечатление, что она отвечала ей взаимностью.

Познакомившись с некоторыми из друзей Зиновьевны (коим по причине большой социальной активности просто несть числа), я узнала, что между собой эти люди называли нашу общую знакомую показательным прозвищем – «электровеник». Наверное, большинство людей скажут, что электровеник – это небольшое подметальное устройство на ручке, вращающийся валик с аккумуляторным приводом. Но это потому, что они не знакомы со Сталиной. Она умудрялась быть одновременно в нескольких местах и занимать параллельно несколько кресел. Помимо инженерной работы и биологических хобби СтаЗи была председателем домкома, главной по подъезду, внештатным сотрудником комитета по охране природы и городского зоопарка, благодетелем колонии для несовершеннолетних преступников, постоянным волонтером общественной экологической организации, бесплатным редактором областной самиздатовской газеты, периодическим присяжным заседателем, завсегдатаем лекториев, шефом детского дома и прочее. Траектория ее движения – зигзаг, а стиль жизни – фантастический экшн.

Бывало, встретившись со СтаЗи в приметном уголке нашего города, двигаемся параллельным курсом по улице. Понукаемая вопросами, начинаю рассказывать о своем житье-бытье, через некоторое время понимаю, что встречные прохожие недоуменно и боязливо обходят меня по раздутой дуге. Ну, конечно, я иду одна и увлекательно болтаю с азотом, какого в воздухе почти 80%. Останавливаюсь, жду. И вдруг откуда-то из-за левого плеча начинаю получать ценнейшие советы по наведению порядка в моей хаотично скроенной жизни, издаваемые вибрирующими связками Сталины. Методику исчезновения и материализации посреди любого антуража в любое время суток натуралистка-любительница изучила досконально и применяла повсеместно. Думаю, господин Кио был бы счастлив иметь такую талантливую компаньонку, без того заметная карьера престидижитатора (да-да, фокусника) достигла бы немыслимого апофеоза.

Такие люди просто одаренные проводники урбанистически воспитанных личностей в густом лесу – пригласили, завели, исчезли. И уже не важно, хвойный ли это, бореальный лес или смешанный суббореальный лес умеренного пояса. Пожарных табличек «ВЫХОД» коварные белки не припасли, говорливые сороки мигрировали в другую часть ландшафта, а мальчик-с-пальчик забыл дома свою крошащуюся булочку. Это было бы забавным приключением, если бы в нем не пришлось участвовать мне самой.

Надо признать, так любимые СтаЗи групповые выезды на природу (ею же самой, кто бы сомневался, организованные и руководимые) не раз таили в себе прямую угрозу жизни и здоровью наивных в своей вере в вожака пилигримов. Хотя, шансы расцвести или погибнуть, прибившись к стае Акелы Зиновьевны, были примерно одинаковые.

Помню как-то раз, нагруженные рюкзаками, пятый час мы радостно пробивали себе дорогу к отдыху через лес, овраги и холмы, ведомые СтаЗи по прилагаемой к ней карте местности. Подгоняемые доброй вестью о том, что изображать ишачков нам осталось всего ничего – полчаса, мы устало, но уверенно двигали подгибающимися ногами в сторону вожделенного бивака. Счет времени и чувствительность в ногах вскоре были потеряны, взгляд упорно не отрывался от мелькающей картинки едва различимой тропки, и воображение уже рисовало чудеса теплого душа, смены белья и горячего чая с баранками. Фантазии были так выпуклы и цветисты, что я не сразу поняла, что не слышу звуков чужих шагов и надрывного дыхания спутников. Так и есть: ветер, закат, деревья, тишина, лес и я.

На сильный испуг силёнок уже не было, только на чахлую панику. Аукнув раз тридцать, и протоптав кольцевую дорожку диаметром метров десять вокруг себя самой, я просто рухнула возле ближайшего дерева. Ситуация осложнилась вдруг дошедшими до мозга сигналами саднящей боли на ступнях растертых ног. И что делать в такой ситуации? Не хватало только наткнуться на лесных хищников, то-то радости было бы у моей любвеобильной начальницы, которая спит и видит меня уволенной или съеденной. Или это я сплю и вижу вдалеке между стволами красное мелькание. Орала я, надо признаться, громко и внятно, усиливая поднявшийся ветер. Меня нашли… Такие же «потеряшки» из нашей группы. Оказалось, не одна я пропала с радаров нашей Сусаниной. Втроем было уже не так страшно встретить ночь.