– И как, помогает?
– Вполне, запах перестает беспокоить после седьмой таблетки.
– Хорошо, я тебе верю, но хотелось бы проверить. Пошли отсюда. Например, ко мне. Употребим на двоих твои ветрогонные и антиобонятельные средства.
Отравленная водочными парами логика сверлила мой левый висок, давая понять, что совершаю ненужный и глупый поступок. А лукавая интуиция подбадривала в правом виске постукиванием барабанных палочек.
Мы с Иннокешей одновременно встали, поблагодарили хозяина, попрощались и направились к выходу со двора. Я успела заметить неодобрение и неудовольствие в глазах Игоря и насмешливую иронию в лице Марата.
Не спеша мы добрели до моего дома. Уютно устроились за кухонным столом, украшенным небольшими бутербродами и дымящимися чашками кофе, и разговорились. Иннокентий потихоньку оттаивал, все активнее принимая участие в разговоре и все меньше давая оппозиционный крен. Я поняла, что в первую минуту после моего предложения, он действовал скорее на волне агрессивного противостояния, с вызовом, готовый защищаться. Не уловив в моих словах и действиях ожидаемого нападения, позволил себе расслабиться и даже увлечься беседой. Речь его была простовата и не логична, говорил он порывисто, иногда замолкая в неожиданных местах, как будто натыкался на невидимые преграды. Со временем я поняла, что в этот момент он старательно проглатывает нецензурную лексику. Содержание небольших Кешиных монологов не пестрело парадоксами и тематикой, сводилось к плоским житейско-бытовым и неуклюжим дружеско-моральным темам. Извлеченные из кармана в момент прихода таблетки так и остались невостребованными. Уже под утро я спросила:
– Кешик, ты действительно пьешь эти таблетки? Или это часть спектакля?
– Действительно пью. Выгонишь меня теперь? Давай! – он явно занервничал, и из «кузнечика» во все стороны полезли иглы дикобраза.
– Выгонять не буду, сам пойдешь, когда захочешь. Я ведь в этих делах лузер. Хотела спросить – что ты чувствуешь при этом? Что это тебе дает?
– Возьми да попробуй, не надо будет спрашивать.
– Нет уж, дорогой. Организм у меня один, а пилюль разных много. Жизнь такая разнообразная, хочется понять про нее больше.
– Вот именно – жизнь. Ты не знаешь, … какая она бывает. Сидишь тут, кофеек из маленьких чашечек… попиваешь, книжки,… небось, умные читаешь. Вся из себя чистенькая, … фифа, а ты поживи как я. Тогда и поймешь!
– Ладно, не заводись. Не хочешь, – не рассказывай. Просто знай, что я готова тебя выслушать.
Выслушала. Не единожды. И гораздо более развернутые повествования, чем ожидала. Кроме того, мне была предоставлена возможность лично лицезреть и корректировать реальность, в которой существовал Иннокентий. А злополучные нетронутые таблетки прожили в моем доме еще год, после чего были торжественно приговорены к погребению на свалке.
Через несколько дней после памятной встречи Иннокеша пришел ко мне, чтобы пригласить на шашлыки. Барбекю по-русски предполагалось во дворе дома, в котором проживал Кеша с родителями. Видимо, «кузнечик» подумал и решил, что большой опасности для прямокрылых я не представляю.
На бетонном пятачке между запущенных деревьев и кустарников стояли два раритетных деревянных ящика, накрытых куском фанеры, в окружении трех пыльных бревен. Мангалом служили два кирпича-инвалида. Опасливо присев на указанное место, я подверглась настоящей зооатаке: лохматая рыжая псина и три разномастных кошки немедленно окружили меня, выпрашивая ласки, еды или только им одним известных дивидендов.
– Гони их, чё ждешь?! Житья не дают, – сварливо проговорила выглянувшая из двери дома неопрятная женщина неопределяемого возраста с пористым красным носом.
– Ма, б… уйди, не лезь, без тебя б… разберемся, кому что делать, – откликнулся Иннокентий.
Женщина немедленно испарилась за серой тюлевой занавеской, а «кузнечик» благосклонно глядя на меня, разрешил:
– Да не бойся, …они все смирные, не кусаются. Можешь … трогать, сколько захочешь.
ebooksa