Она отшатнулась от меня будто дикий зверёк, делая шаг назад к озерку, на каждый мой вперёд к ней. Её глаза, серые почти прозрачные, как вода в этом пруду, расширились от возмущения, страха и растерянности.
– Агата, милая, что ты делаешь? Мама и папа тебя так сильно любят. Зачем ты лезешь в эту воду? Зачем? – Я решила отступить от девочки, иначе следующий мой шаг загнал бы её в воду.
Она затравлено смотрела на меня и по сторонам, ища лазейку для побега, признаюсь, я была немало обескуражена, ещё ни один ребёнок не пытался от меня убежать, да и за то время, что я провела в семье Марии и Константина, надеялась, что Агата ко мне мало-мальски привыкла.
Я отвлеклась и повернула голову в направлении странного всплеска воды, молчунья тут же воспользовалась моей заминкой и рванула справа от меня, стараясь нырнуть в кустарники. Я не могла позволить себе так легко сдаться и после ловить удобный случай – моя рука ухватила злосчастный капюшон, но я не рассчитала того напора, с каким десятилетняя девочка прорывалась к спасительным кустам. В результате мы обе упали.
– Агата, милая, успокойся. Я не собираюсь причинять тебе вреда и никогда этого не желала. – Девочка извивалась, пыхтела, стараясь высвободиться из моих рук, но упорно не издавала ни звука. – Прошу тебя, успокойся. Давай поговорим, больше мне ничего не нужно. Честно.
Она продолжала брыкаться, но уже не столь рьяно и прытко, а я всё шептала и уговаривала её, пока она вконец не угомонилась и не затихла. Мы лежали на боку, я её держала в своих руках, а её белые ладошки ещё сдавливали рукава моей куртки, которая изрядно выпачкалась равно, как и одежда моей маленькой пленницы.
– Я убираю руки, вот видишь? – Я разжала объятия и, приподнявшись, села. – Тебе не стоит меня бояться. Ты такая большая девочка. Ты же никого не боишься. Ведь так?
Агата тоже села, но уже никуда не рвалась, хотя всё еще молчала. Но для меня это была уже маленькая победа.
– Тебе не холодно? У тебя ладони белые. – Я едва дотронулась до бледной кожи руки, побывавшей в воде, как девочка тут же её отдёрнула. – Хорошо, хорошо. Можно с тобой поговорить? А то я со всей твоей семьей разговариваю, а с тобой не получается. Ты не против, Агата?
Она встала и вновь подошла к кромке воды, всматриваясь куда-то в центр серповидного водоёма.
– Что там, милая? Что ты там видишь? – Агата не ответила но и не отшатнулась от меня, когда я встала рядом с ней. – Он там?
Девочка вздрогнула, но не обернулась, она вновь присела на корточки и стала водить пальцами правой руки по воде.
– Что ты делаешь, Агата? Это ритуал такой?
На поверхности меж её пальцев начали образовываться небольшие пузыри, лопавшиеся и тут же порождавшие новые. Эпицентр разрастался, и вскоре весь пруд бурлил и волновался, словно кипящий котел, хотя вода оставалась ледяной, и пара не исходило от поверхности. Воздух стал невыносимо тяжел, а ветер стих, затормозив движение всего вокруг. Мне это было слишком знакомо, чтобы не узнать, чтобы почувствовать наэлектризованность этого пространства, чтобы вовремя остановить начинавшийся захват временного листа. Я мягко накрыла рукой ледяную ладошку девочки, вода пенилась выше запястья и угрожала перерасти в жуткий водоворот в неумелых руках.
– Я всё поняла. Ну, конечно же! Отойдём от воды, и я всё тебе расскажу о той силе, которая тебя так пугает и призывает. – На этот раз она повернула голову в мою сторону и недоверчиво посмотрела прямо в глаза, но вода стихла тот час же, а воздух вновь наполнился прежним спокойствием. – Ну же, идём, я всё тебе расскажу и объясню.
– Агата, скажи, давно у тебя появилась эта способность пузырить воду и волновать ветер? – Мы стояли в шаге от воды, и девочка теперь не отрывала от моего лица своих пронзительно ясных глаз. – Не бойся, в этом нет ничего страшного.
Она боролась с собой, я видела то любопытство, что промелькнуло в её серых по-кошачьи круглых глазках, но нечто подавляющее и охраняющее сокрыло тут же всякий намёк на интерес. Но я не сдавалась.
– Послушай, я понимаю, что это твой секрет, и я не собираюсь его разбалтывать кому бы то ни было. У меня тоже есть секрет. – Снова сомнение и любопытство на её лице. – Ты хочешь понять, что с тобой, Агата? Если захочешь, то я тебе расскажу и обещаю, что это останется только между нами. Если не хочешь знать – твое право, ты уже взрослая девочка. В любом случае, я никому не скажу. Но за молчанием прячутся лишь трусишки, а не взрослые девочки. Так мне мама говорила, когда я была маленькой.
Я развернулась в сторону дома и медленно поплелась к кустам, девочка не сдвинулась с места, я решила оставить всё, как есть. Ребенок ещё не готов к той правде, что раздавит всю его оставшуюся жизнь. Мои руки уже ухватились за голые прутья куста, когда я почувствовала, как позади меня легонько одёргивают за куртку. Я обернулась, Агата сжимала пальчиками край моей грязной куртки и плакала.
– Тихо, тихо, милая, я с тобой. – Я обняла её и прижала, она тихо всхлипывала, борясь с собой. – Я помогу тебе, мы преодолеем это вместе, обещаю.
ebooksa