Наемница

Ael malors

Pioriti diniya, Eallon!

Uriti tiis remaisel…

Piori olixiz, Eallon!..

Песня затихала, треск костра тоже. Лейс и Райт укладывались спать по разные стороны костра. Лэа и Акфилэ еще долго сидели в темноте и молчали.

О чем думала эльфка, Лэа не знала. Сама же она думала о том, что не следовало им всем путешествовать вместе. Большая группа людей видна издалека, и… но что же это? Она рада, что путешествует не одна, а со своими друзьями… хоть они и переругались все сегодня вечером, не пройдет и дня, как все снова будут вместе.

До Кан Д’Иара еще тринадцать дней верховой езды. Когда они доберутся до него, будет уже середина лета. Лэа сможет увидеть самый великий праздник эльфов – праздник летнего равноденствия.

– Лэа… – Акфилэ закончила петь, голос ее был немного хриплым, но все равно приятным.

Она отбросила назад тяжелые золотые локоны.

– Я хочу сказать тебе, когда мы приедем, Алэтана, да осияет ее лунный свет, будет благодарить тебя за то, что вы вернули меня домой. Она будет предлагать тебе все, что твоя душа пожелает…

– Мне ничего не нужно, – равнодушно сказала Лэа.

– Нет, нельзя отказываться. Она будет проверять тебя. По тому, что попросишь у нее, она сможет понять очень много, поэтому я хотела предупредить… будь осторожна. Не проси слишком много, это может оскорбить эльфов. Не именно королеву, она очень добра, но настроить против тебя народ, уязвленный человеческой жадностью.

Лэа загадочно улыбнулась.

– В таком случае, я знаю, что попросить…

Она встала, опершись на меч.

– Пойдем, я хочу спать…

Выдернула лезвие из земли и, осторожно вытерев пучком мягкой шелковой травы, спрятала в ножны.

В воздухе висела напряженность, пахнущая крупными неприятностями и большой опасностью.

Странная компания, стреножившая лошадей у подножья Замиэйских гор, выглядела настороженно.

Стражница, выглядывавшая из-за разлома в скале, с луком на изготовке, внимательно изучала их.