Малыш, двигавшийся первым, только благодаря своему острому морскому глазу заметил справа блеск мушкетного ствола. Не останавливаясь, только чуть сбавив ход и подав лошадь в сторону, он тихо бросил поравнявшемуся с ним Лангедоку:
— Мы в засаде, Роже! Они справа и слева, и скорее всего и впереди.
— Эй! Не отставать! — Громко скомандовал Лангедок, повернувшись назад. — Мы должны оторваться от нашего отряда хотя бы на сотню ярдов!
Буканьер отдавал команду на карибском жаргоне, представляющему некую смесь европейских языков, в надежде, что его поймут и испанцы, взявшие их на прицел и не станут стрелять, пока весь отряд не втянется в ловушку. Но солдаты, получившие приказ открывать огонь только после того, как французы уткнутся в центр засады и не думали стрелять. Они, молча, пропускали пятёрку всадников мимо себя, дожидаясь первого выстрела.
Зато трое охотников, изумлённые командой Лангедока тут же догнали товарищей.
— Впереди, справа и слева испанцы. Прорываемся на полном галопе. Бить из пистолетов в упор, — быстро сказал он. — Вперёд!
И пятёрка всадников, пригнувшись в сёдлах и вонзив шпоры, ринулась напролом.
Эх, как им была нужна удача! Кони летели птицами — лишь трещали кусты, да мелькали стволы деревьев, а сузившиеся в злом прищуре глаза нащупывали дулом цель. Нога к ноге, стремя к стремени! — Живой таран, вихрем несущийся на врага!
Промешкали чуть испанцы. Где уж тут взять верный прицел, когда оскаленные конские морды — вот они! Рядом!
Разрозненно забухали мушкеты, пытаясь отгородиться от всадников горячим свинцом, но дружный пистолетный залп в один момент опрокинул стоящих на пути солдат. Засада, казалось, была прорвана. При этом вылетел из седла скакавший слева и сражённый наповал Кордье. (Упокой Господи его душу!). А Бенуа, скакавшего крайним с другой стороны, спасла лишь ловкость, да Господь Бог, когда рухнувшая на землю лошадь сбросила с маха седока. Отделавшись несколькими царапинами, он тут же вскочил и устремился вслед за товарищами.
Буканьеры даже не успели придержать коней, чтоб подхватить Жака, как снова вылетели на испанцев:
— Пли! — скомандовал де Карсо, нажимая на спуск пистолета. И трое его солдат, стоявших позади прорванной линии, ударили залпом. Лишь Жавер успел добавить к их выстрелам свой, прежде чем свалился на землю, как и застреленный им кирасир. Конь Лангедока завалился вместе с хозяином — обоим досталось по пуле. Счастливей всех оказался Малыш. Прикрытый Жавером и Лангедоком, он уцелел.
Клокоча от ярости, Ажен резко осадил коня и, развернувшись, бросился на испанцев.
— На! Получи, собака! — разрядил он в голову солдата свой пистолет. Тот упал как подкошенный, зато второй, метнувшись в сторону из-под лошадиных копыт, изловчился ткнуть шпагой в брюхо лошади. Жеребец Ажена захрипел и, шатаясь, пошёл боком. Чувствуя, что Ветер сейчас завалится, Поль мигом скатился с седла и отпрыгнул в сторону. Удар испанской стали пришёлся по пустому месту, с лязгом отбросив болтавшееся стремя. В ту же секунду жеребец рухнул, едва не подмяв нападавшего солдата.
— Дьявольское отродье! — стремительно выхватив из ножен клинок, кинулся на кирасира Ажен. Его больше всего обозлило, что испанец чуть-чуть не прикончил его в спину. Он обрушил на противника град ударов, но тот, даже получив рану в бедро, стойко оборонялся, понимая, что малейшая ошибка будет стоить ему жизни.
Выскочивший справа офицер решительно ввязался в схватку. Де Карсо фехтовал неплохо. Это Малыш понял сразу по уверенным и искусным ударам противника. Вдвоём они начали его теснить, пытаясь отрезать путь отступления.
А буканьер и не собирался отступать! Будь гачупины без кирас, он бы уже давно заколол бы обоих, а так приходилось с ними возиться, к чему обстоятельства ну никак не располагали. Решив рискнуть, он сделал ложный замах, на мгновенье раскрывшись, и режущим косым ударом рассёк солдату, клюнувшего на ловушку бедро второй ноги. Тот упал не в силах больше двигаться. С офицером Малыш разделался следом: два прекрасных выпада и испанец, залившись кровью, выронил шпагу.
— Запомни этот урок, падаль! — тут же подскочил к нему Ажен, и что было силы, двинул кулаком в налитые ненавистью глаза. Испанец кубарем покатился по траве, а Малыш бросился в сторону лошади Жавера, неподвижно стоявшей около мёртвого хозяина. Упокой, Господи, его душу!
В трёх шагах от убитого приятеля силился подняться на ноги Лангедок, в тщетной попытке опереться на уцелевшую руку. Недолго думая, Малыш схватил его поперёк окровавленного туловища и, забросив на конскую шею, вскочил в седло. Он сразу же пустил коня в карьер, чувствуя, как в перепачканных кровью ладонях неприятно скользят поводья. ...
Г Л А В А 4
ebooksa